Сказки Нинон - [25]

Женщина улыбнулась, словно Сестра Бедных подумала вслух; глаза ее загорелись еще ярче, и она тихо сказала:

— Возьми ее, — ты поймешь после.

И, чтобы не огорчать женщину, Сестра Бедных приняла монетку. Она наклонилась, чтобы спрятать ее в карман юбки, а когда подняла голову, на скамье никого не было. Сестра Бедных очень удивилась и направилась домой, размышляя об этой странной встрече.

II

Сестра Бедных ночевала на чердаке, под скатом крыши, где был свален разный хлам. На чердаке было слуховое окно, и в лунные ночи девочка ложилась спать при свете. Когда же луны не было, приходилось добираться ощупью до жалкого ложа из четырех кое-как сколоченных досок, на них лежал полотняный матрац, набитый соломой; местами соломы было так мало, что полотно соприкасалось с полотном.

Случилось так, что в этот вечер было полнолуние. Полоса яркого света протянулась по балкам, озаряя серебристым сиянием чердак.

Когда Гильом и Гильометта улеглись спать, Сестра Бедных поднялась к себе на чердак. Темными ночами она нередко пугалась неясных звуков, похожих на стоны, ей то и дело мерещились шаги, но это потрескивали балки да шуршали мыши, шныряя по половицам.

Зато Сестра Бедных любила нежной любовью ночное светило, чьи дружеские лучи рассеивали страхи. В светлые ночи она открывала оконце и в молитвах благодарила луну за то, что та пришла повидаться с нею.

И этой ночью Сестра Бедных с радостью увидела, что на чердаке светло. Измучившись за день, она предвкушала спокойный сон под охраной своей доброй приятельницы луны. Она часто видела во сне, как луна пробирается под крышу и, ласковая, молчаливая, бродит по чердаку, прогоняя дурные сны зимних ночей.

Сестра Бедных встала на колени на старый сундук и, вся залитая серебряным светом, принялась молиться. Потом подошла к постели и расстегнула юбку.

Юбка соскользнула на пол — и вдруг из полуоткрытого кармана хлынул поток монет. В испуге, застыв на месте, смотрела девочка, как монеты катятся по полу.

Она наклонилась и стала осторожно поднимать их одну за другой. Затем начала складывать монеты на сундук; она не пересчитывала их, так как умела считать только до пятидесяти, а между тем ей было ясно, что монет несколько сот. Подобрав все монеты, она подняла с полу юбку и по ее тяжести сразу поняла, что карман по-прежнему набит деньгами. Добрых четверть часа она полными пригоршнями доставала монеты, и казалось, карман никогда не опустеет. Наконец там осталась одна последняя монета. Сестра Бедных достала ее и увидела старинное су, подаренное ей нищенкой.

Тогда она поняла, что господь сотворил чудо: дырявое су, которым она пренебрегла, было особенной монетой, какие не снились и богачам.

Девочка чувствовала, как су трепещет у нее в пальцах, готовое продолжать свою работу. Она испугалась, как бы су не вздумало завалить деньгами весь чердак. Она и так не знала, что ей делать с кучами новеньких монет, поблескивавших в лунном свете. В испуге она озиралась по сторонам.

Как и у всякой хорошей хозяйки, у Сестры Бедных; в кармашке фартука всегда была вколота иголка с ниткой. Она разыскала клочок полотна, чтобы сшить мешочек. Полотна было мало, мешочек получился такой узкий, что туда с трудом проходила ее ручонка. К тому же Сестра Бедных очень торопилась. Она положила чудесное су на самое дно мешочка и принялась сыпать туда остальные монеты, лежавшие грудами на сундуке. Мешочек быстро наполнялся, но тут же оказывался пустым. Сотни и сотни крупных су свободно в нем поместились. Ясно было, что в него можно насыпать вчетверо больше.

Покончив с этим, Сестра Бедных спрятала мешочек под матрац и от усталости мигом заснула. Она улыбалась во сне, думая о щедрой милостыне, какую будет раздавать завтра утром.

III

Проснувшись, Сестра Бедных решила, что все это ей приснилось во сне. Лишь пощупав свое сокровище, она поняла, что оно существует на самом деле. Мешочек стал даже тяжелее, чем накануне, и девочка догадалась, что чудесное су и ночью не прекращало работы.

Она спешно оделась и сошла вниз, неся в руках сабо, чтобы никого не разбудить. Мешочек висел у нее на груди, прикрытый косынкой. Гильом и Гильометта крепко спали и ничего не слышали. Она прошла так близко от их кровати, что чуть не споткнулась от страха; бросившись к дверям, она распахнула их и убежала, позабыв притворить за собой.

Дело было зимой, морозным декабрьским утром. День едва зарождался. В бледном отблеске зари небо, казалось, было одного цвета с устланной снегом землей. Беспредельная белизна, объявшая кругозор, дышала великим покоем. Сестра Бедных быстро шагала по дороге, направляясь к городу. Она слышала только, как скрипит снег под ее деревянными башмаками. Как ни была девочка озабочена, она выбирала колею поглубже, по которой было так приятно идти.

Приближаясь к городу, она подумала о том, что второпях забыла помолиться. Она встала на колени на обочине дороги. Одинокая, затерянная в бледных суровых просторах, среди безмолвно спящей природы, произнесла она слова молитвы;; детский голосок был так нежен, что сам господь не смог бы отличить его от ангельского. Затем она поднялась с колен. Холод пробирал ее до костей, и она ускорила шаги.