“Всё! Больше! Ничего!” - совершенно счастливый, ответил Карран.
А вот Настя была снова заинтригована: почему маги не слышат собственных фамильяров?.. Обернувшись на звуки приближающихся шагов, она увидела сияющего мастера Мозеджи, который торопился к ней с обувной коробкой.
И даже хозяин не сразу уловил: в лавке вдруг стало так тихо, что слышно было, как на улице порывом ветра швырнуло во входную дверь россыпью дождевых капель… Не понимая этой странной тишины, Настя с благодарностью приняла коробку и поспешила на улицу: пока она тут чаями угощается, кучер её там наверняка на все корки чехвостит! Замёрз, небось! А уж что думает о ней дама Летиция!..
Шелест крыльев и лёгкий топоток сопроводили её до двери.
“До свиданья, Карран и Алиса!”
“До свиданья, Насти! Спасибо тебе! За всё-всё!”
Закрыв за собой дверь, девушка от неожиданности замерла на месте: дождь свирепо хлестал по мостовой - настолько плотный, что очертания кареты с трудом угадывались сквозь пелену грохочущей воды. Настя вдохнула и, задержав дыхание, будто собираясь бросаться в водоём, бросилась к карете.
- Подождите!
На мокрети под ногами она чуть не упала от зовущего крика за спиной. Обернулась слишком резко и не догадалась вернуться и спрятаться под крышей крыльца. Косой прямоугольник света обозначил дверной проём лавки, в котором шевелились несколько теней. Невысокий (потому что пригибался, ёжась под ливнем?) парень мгновенно догнал её и кивнул:
- Барышня Насти, мы раньше не встречались?
- Я недавно приехала из Алаоиса! - вырвалась у неё затверженная с помощью дамы Летиции легенда. - Вы там бывали?
- Нет, не бывал. - Ристерд даже головой качнул, показывая, что понял свою ошибку. А потом, разбрызгивая падающую с головы воду, даже кинулся вперёд, чтобы открыть ей дверцу кареты. Извинялся таким образом, что обознался? Или вежливость?..
Девушка прыгнула в салон. Дождавшись, пока хлопнет дверца, и оставив коробку на противоположном сиденье, она принялась ладонями быстро-быстро сбрасывать капли дождя с себя, а потом сорвала шляпку, отяжелевшую от воды, и затрясла ею. Когда карета стремительно взяла с места разгон, Настя чуть не упала и схватилась за притолочную перекладину, а затем и вовсе села, поймав поехавшую с сиденья обувную коробку. Она даже обняла её поначалу, но затем пришлось одной рукой вцепиться в поручень рядом с дверцей: кучер гнал лошадей немилосердно. Сосредоточившись на том, чтобы не свалиться в подпрыгивающей на булыжниках карете, Настя сначала не заметила, что промокла насквозь. Её больше волновало самое настоящее приключение и несколько поразительных открытий, в одно из которых было сложно поверить: “Если я маг, то что я умею? Ну, фамильяры - понятно. Но с ними - плохо ли, хорошо ли - общаются все маги. Как бы узнать, что я собой представляю, как маг?” Где-то на обочине размышлений болтался Ристерд. Но его мельтешение там вызывало лишь вздох облегчения: “Не узнал! С этой стороны мне нечего бояться!”
Но ближе к дому дамы Летиции Настя прочувствовала промозглый холод, который будто облеплял её тело вместе с промокшей одеждой. Она даже попыталась сделать несколько упражнений на пресс из физкультурного комплекса, который преподавали в университете в первые два года тамошней учёбы. Стало легче, а потом и карета замедлила ход и явно начала разворот, а значит, они уже приехали. Ко всему прочему Настя с радостью восприняла, что по крыше кареты перестали лупить бесконечные струи воды.
Она повеселела. И, как выяснилось, прибытию на место был рад и кучер. Он даже смилостивился и собственноручно открыл ей дверцу. Правда, руки так и не подал, но девушка выпорхнула из кареты, обрадованная уже тому, что впереди её ждут тепло и сушь. Кучер подсказал ей, как пройти из конюшни к парадному входу. Пока она бежала по каменистой дорожке, огибая угол дома, ей встретилась служанка с корзиной белья. Женщина пожалела замёрзшую компаньонку дамы и повела её за собой, чтобы завести в дом служебным ходом, который оказался гораздо ближе. Там Настю передали с рук на руки дворецкому, который забрал у девушки обувную коробку и лично провёл её в её апартаменты…
Строгий и вытянутый, как манекен, он ушёл, едва она стянула с себя накидку, заикаясь от пронизавшего её холода, пока благодарила его. И Настя так и не осмелилась спросить его, подадут ли ей ужин отдельно, или придётся сидеть голодной до утра, до завтрака. И постоянно со слабой улыбкой вспоминала фамильяров из лавки, благодаря которым сумела заморить червячка… А потом реальность вдруг выпала из памяти. Или это Настя выпала из реальности? Девушка стояла неподалёку от комнаты с одеждой, опустив руки, и тупо смотрела на слабый огонёк единственной свечи. На столе. Ей даже показалось, что пламя такое маленькое, что оно скулит от страха в этих огромных помещениях… Она явственно услышала это тоненькое поскуливание и не сразу поняла, что скулит она сама, сжав собственные плечи, которые почему-то трясутся…
Потом реальность снова вытолкнула её из своих событий. И снова Настя очнулась в пространстве, суженном до малюсенького мирка, слабо освещённого, лишь тогда, когда кто-то негромко приговаривал:
