Сказки мертвого Чикаго - [4]

Лорейна понимала сомнения полиции.

Между тем, Вивиан в своём рассказе как раз до полиции и добралась:

– Двадцать девятого я не выдержала и пошла в участок. Я думала, что меня вообще не примут: я не жена. Впрочем, я не очень понимаю, как это делается. Они, надо отдать им должное, довольно хорошо ко мне отнеслись, согласились чтото такое посмотреть, какие-то базы, и тут выяснилось…

– Продолжайте, – подбодрила Лорейна.

– Выяснилось, что такого человека не существует! Они так сказали! В Штатах нет никого моложе шестидесяти и старше десяти лет с таким именем. И точно никого в Чикаго.

Мда… Поводы для сомнения в женихе у Вивиан Флойд были.

И Вивиан сомневалась в нём. Стыдилась этого, чувствовала себя предательницей, но не сомневаться уже не могла. Она хотела знать. А пока старалась оставаться на стороне несуществующего Брэнда Дэниела. Оставаться верной их отношениям, а не мягким увещеваниям полицейских:

– Я так им и сказала, когда они стали спрашивать! Нет, Брэнд никогда не просил у меня денег: ни в долг, ни чтобы вложить в дело, ни на лечение, нисколько, ни одного доллара. Нет, он никогда не предлагал мне вложиться в какой-нибудь проект. Он всегда платит в ресторанах за нас обоих: говорит, что несколько старомоден. Даже в самые первые дни, когда ещё не начался… собственно роман, он не разрешал мне разделить счёт и заплатить за себя. У меня не пропало ни одной вещи. Наоборот, Брэнд дарит мне подарки, порой даже очень дорогие, – она коснулась серьги в ухе. – Ему ничего не было нужно от меня, кроме меня самой!

– Миз Дойл, Вивиан, – примирительно ответила Лорейна, – я ни в чём не обвиняю вашего жениха. Всё случившееся может иметь самые невинные объяснения. Знаете, когда я училась в колледже, со мной на занятия ходила девочка по имени Тереза, и однажды я совершенно случайно узнала, что на самом деле её зовут Саманта. Она просила меня никому не говорить: сказала, что ненавидит своё настоящее имя. Думаю, что если бы она пропала до того случая и мне нужно было бы непременно её найти, я бы долго без толку искала Терезу Дадли. Так что, поймите, я не говорю, что вас обманули. Но я и не утверждаю, что это не так. Если придерживаться фактов – я просто не знаю. И вы не знаете, поэтому вы здесь. Чтобы узнать, что случилось, мне нужно собрать информацию, задать вам множество вопросов: какие-то прозвучат не слишком приятно. Если вы захотите, чтобы я продолжала, я начну поиски. И я не знаю, что я найду. Может быть, мы узнаем, что Брэнд – будем называть его так, как он сам себя называет – в больнице без сознания, а его телефон украли, поэтому вам до сих пор никто не позвонил, но нельзя исключать и обман. Вы можете нанять меня, чтобы я выяснила, что случилось, но я не смогу сделать правду приятной, я смогу только рассказать её вам. Если вам это подходит.

У Вивиан Флойд хватило силы духа согласиться на правду вместо ноющей пустоты, полной неведения и страха. Следующие три четверти часа после заключения контракта Лорейна заполняла мельчайшие пробелы портрета Брэнда Дэниела, написанного широкими мазками любящей руки.

Сведений было негусто.

Брэнд жил (или делал вид, что живёт) где-то на севере города, машина у него всегда была одна и та же, нет, он ни разу не упоминал чего-либо о мастерской, где чинит её.

В ресторанах и магазинах он расплачивался наличными: Вивиан рассказала с его слов вполне убедительную историю о неприязни к кредитным картам. Это могло быть правдой, несколько осложнявшей жизнь хорошему парню. Или правилом, давно известным мужчинам, имеющим общий банковский счёт с женой: «никогда не расплачивайся кредиткой за подарки для любовницы».

Брэнд следил за собой, но Вивиан не смогла назвать ни парикмахера, ни массажиста, ни стилиста, услугами которых он мог бы пользоваться. Она знала тренажёрный зал, в который он ходит: собственно, это был её тренажёрный зал. Брэнд был не очень доволен своим, а ей её нравился, и жених по её совету завёл новый абонемент. До его исчезновения они по возможности ходили на занятия вместе. Нет, в её тренажёрном зале не спрашивают адрес, достаточно назвать имя и фамилию и принести фотокарточку на пропуск, ещё нужен телефон для связи.

«Работает торговым представителем, время от времени уезжает из города», – больше Лорейне не удалось узнать ни слова о работе будем-считать-что-Брэнда-Дэниела.

Никаких намёков, позволяющих вычислить парня, с которым он снимает квартиру, ничего стоящего о его семье и друзьях, ни одной случайной встречи на улице из серии «Ба! Да это Оливер Джемисон, мы вместе ходили в школу!»

Нет, Вивиан не знала, где он учился.

Пометив в блокноте «дорогие костюмы, сшитые на заказ», Лорейна решила при необходимости обойти престижных портных Чикаго. Правда, не факт, что Брэнда Дэниела обшивал кто-то из местных, с тем же успехом он мог ездить к сестре в Нью-Йорк раз в год и возвращаться с полудюжиной новинок. Назвать марку его обуви Вивиан не могла.

Брэнд не принимал постоянно никаких лекарств, Вивиан не знала о его враче, о его страховке, о его наследственных болезнях, ей было неведомо, ломал ли он ноги или руки, заменялись ли какие-либо кости его тела штифтами, делали ли ему пересадку органов, был ли он донором.