Сказки и песни цыган России - [19]

Отторговал цыган базар, домой возвратился. Заходит в дом и говорит:

— Ну, сынок, иди свою покупку смотреть. Как ты приказал, так я и сделал, у самого въезда в город купил этого лошачка.

Посмотрел сын на отцовский подарок и обрадовался. Уж он обгладил этого лошачка, накормил, напоил, и с той поры его от лошачка оттащить было невозможно.

Вырос цыганенок, и стал он красивым и сильным цыганом. И чем краше он становился, тем больше не любила его мачеха. Как–то раз уехал отец из дому, а мачеха пошла к своей матери, которая была большой мастерицей по части ворожбы, и говорит ей:

— Что мне делать с его сыном? Через него вся жизнь от меня отнята.

— Хорошо, я тебя научу, — сказала старуха. Взяла она яду, замесила из теста пышки, испекла их, положила яд внутрь и говорит:

— Дай ему эти пышки, пусть поест. А как съест, тут же отправится на тот свет.

Вернулась домой мачеха, позвала неродного сына и говорит ему:

— Вот тебе на дорогу пышки, молоко и хлеба кусок, собирайся в лес за дровами.

Собрался цыган за дровами, вдруг слышит: в конюшне лошачок заржал. Заходит цыган на конюшню, а лошачок и говорит ему человеческим голосом:

— Молоко и хлеб ешь, а пышки собакам отдай!

Послушался цыган лошачка, сделал так, как он сказал. Вдруг видит: собаки поели пышки и сдохли.

Понял, в чем дело, цыган, да ничего никому не сказал, а лошачка с той поры полюбил пуще прежнего. Увидела мачеха дохлых собак на дворе и опять к своей матери побежала:

— Так и так, так и так, сам не съел — собакам дал. Те и подохли.

Тогда колдунья и говорит:

— Не иначе как нечистая сила его спасает. Ну что ж, попробуем что–нибудь похитрее придумать.

Дала она цыганке рубаху со словами:

— Это не простая рубаха, как наденешь ее — вмиг сгоришь.

Вернулась домой мачеха, позвала неродного сына:

— Вот я воды нагрела — пойди помойся, а вот тебе рубаха чистая, после мытья переоденешься в нее.

Только захотел цыган помыться, как на конюшне лошачок заржал. Побежал цыган на конюшню, а лошачок ему и говорит человеческим голосом:

— Не надевай новой рубахи — в печку брось, надень старую.

Так цыган и сделал. Только он бросил новую рубаху в печку, как разлетелась печка в разные стороны от жара немыслимого.

Увидела это мачеха и в третий, раз побежала к старой колдунье, матери своей.

— Ну, погибла я теперь, ничего не берет этого цыгана.

— Подожди, я сейчас узнаю, что за нечистая сила ему помогает, — ответила колдунья, развела огонь и стала над ним ворожить.

— Ага, вижу я, кто тебе мешает, — закричала наконец старая колдунья, — убери лошачка с конюшни, и все будет хорошо.

Побежала мачеха домой, а тут муж ее возвращается.

— Муж мой любимый, — накинулась на него цыганка, — убери ты этого лошачка, никакого покоя от него нет — и лягается и кусается...

Что делать мужу? Ему и сына жалко, и против жены идти не хочется. Говорит он сыну:

— Что делать будем, не хочет она лошачка во дворе держать?

Пошел сын на конюшню, а лошачок ему и говорит:

— Все будет хорошо. Скажи отцу, что ты согласен меня со двора свести, только попроси у него разрешения прокатиться на мне в последний раз. Все равно тебе жизни в родительском доме не будет, крепко невзлюбила тебя мачеха, не сегодня, так завтра погубит. А как сядешь ты мне на спину, то взлетим мы с тобой выше гор высоких и помчимся счастье искать.

Как по–сказанному, так и по–писаному. Разрешил отец сыну прокатиться на лошачке на прощание. Только уселся парень к нему на спину, как взмыл лошачок выше гор высоких, и только их и видели...

Много разного на белом свете повидали цыган и лошачок, много они, бедные, горюшка хватили.

Вот заехали они однажды в дальнее царство. Только остановились они у стен города, как лошачок и говорит цыгану:

— Слушай меня. Поймай овцу, сдери с нее шкуру, а голову овечью на себя надень, чтобы тебя не узнал никто. А будут спрашивать, мол, кто ты такой и откуда, отвечай: «Не знаю!»

Входят они в город, а у ворот их стража останавливает. Смотрит стража: что за диво? Идет лошачок, а рядом с ним человек не человек, зверь не зверь: голова овечья, а туловище человечье. Доложили царю об этом. Услыхал царь и спрашивает:

— Кто такой?

Отвечают слуги царские:

— Спрашивали, ваше величество, да только на все вопросы он отвечает, что ничего не знает. Меж собой мы его так и прозвали — Незнайка.

— А послать его на кухню работать! — повелел царь.

Так и поступили.

Послали как–то раз повара Незнайку за дровами. Взял он веревку, топор и отправился. Заходит в лес, видит: дуб стоит огромный, под его ветвями целый цыганский табор разместиться может. Не долго думая, схватил Незнайка топор и порубил дуб на мелкие щепки. Порубил и на кухню дрова принес. Повара аж за голову схватились:

— Откуда ты столько дров взял?

— Вот там–то и там–то дуб стоял, я его и порубил.

Всполошились повара:

— Да как ты посмел любимый царский дуб разрубить?

— Не знаю я! Откуда мне знать? — отвечает цыган.

Побежали повара к царю докладывать. Понял царь, что не простой это человек — Незнайка, а силы несметной. Повелел этот царь не трогать богатыря.

А надо сказать, что на царство это заклятие было послано лютое. Жили в морях, омывающих это царство, три Змея. И потребовали эти чудовища от царя как выкуп трех его дочерей себе в жены. Уже и срок подходил первой царской дочери на берег моря идти. В большом горе ходил царь по своему дворцу, не зная, как ему быть, как дочерей от чудовищ спасти. Бросил он клич, гонцов разослал во все концы света, чтобы нашелся человек такой, который мог бы его от злой напасти избавить. Вызвались со всего света три богатыря. Согласились они царскому горю помочь.