Сказки и мифы Океании - [7]

Женское начало — Папа — земля или Фа’ахоту (Хакахоту, Хо’охоку) —начало. Представление о Папе соотносится с островами вулканического происхождения, а о Фа’ахоту — с коралловыми атоллами. Эта первоначальная пара часто фигурирует в качестве родителей других богов, создателей вселенной (кроме тех случаев, когда их оттесняет в качестве основного творца Тангароа). Начало космогонического процесса связывается (кроме западных островов Самоа и Тонга) с представлением о По — тьме (По обозначает и царство мертвых), а с другой стороны — о Коре — пустоте, хаосе. Выход из хаоса, организация мира начинается с отделения неба от земли, что приводит к появлению света и жизненного пространства, необходимого для продолжения космогонического процесса.

Подвиг отделения земли от неба, подъема небесного свода приписывается то Тангароа и Ту, то Тане, то полубогам Ру, Мауи, Тоно-фити и др. Борьба Тане с осьминогом Атеа в таитянском мифе напоминает борьбу Мардука (первоначально Энлиля) с Тиамат, воплощающей силы хаоса, в вавилонской мифологии, борьбу поколений богов в греческой мифологии. Те же великие боги (Тангароа или Тане, также Атеа, Ронго) делают первых людей из земли (красной глины, тыквы, мягкой раковины), или первые люди оказываются результатом браков богов между собой. Первые люди большей частью носят имена Тики (Ти’и, Ки’и) и Хина (Сина). В ряде вариантов происхождение человеческого рода связывается с кровосмешением, которое Тане, Уакеа, Ронго или Тики совершил со своей дочерью. Подобные инцестуальные мотивы вообще характерны для мифов о первопредках-родоначальниках в фольклоре различных народов.

Очень своеобразны мифы, в том числе мифы Самоа и Тонга, о происхождении человека. Они возводят происхождение людей к червям; согласно тонганскому мифу, только вожди (туи-тонга) происходят от Ахоеситу — сына Тагалоа и земной женщины. На Западном Самоа потомок Тагалоа — Пили является типичным культурным героем, завещавшим своим сыновьям мотыгу, махалку от мух и копье.

Происхождение отдельных островов не очень четко отделено от происхождения земной суши из недр океана. На западе существует миф об островках, которые в виде камней сбрасывает с неба Тагалоа (Самоа) или Хикулео (Тонга), о дочери Тагалоа, которая в виде птицы ныряет за землей на дно моря (миф о птице-ныряльщике известен многим народам). Но универсально распространены мифы о вылавливании островов культурным героем — демиургом Мауи (другие его деяния — добывание огня и злаков, замедление бега солнца, в некоторых вариантах — поднятие небесного свода и доделывание первоначально несовершенных человеческих существ). В мифах в качестве аборигенов иногда фигурируют чудесные существа типа карликов (гавайские менехуне и др.).

Представления полинезийцев об устройстве мира, местожительстве богов и судьбе душ мертвых не отличаются четкостью и сильно варьируются. Земля и жизнь людей на островах противопоставляются и небу (в свою очередь состоящему из многих слоев), и подземному миру. Функции «верхнего» и «нижнего» миров часто смешиваются. Связь между мирами большей частью осуществляется с помощью мифического древа, по которому «карабкаются» или спускаются боги, герои, души мертвых (ср. мировое древо в мифологиях народов Индии, Сибири, Северной Европы и т. д.). В темном месте под землей (По) души большинства умерших людей погибают. Согласно мифологии Мангаиа, их ловит сетью и пожирает старуха Миру (на Гавайях и в Новой Зеландии Миру — Милу — существо мужского пола). Что касается душ вождей и героев, то они возвращаются в счастливую страну на западе. В Самоа — Тонга эта страна называется Пулоту, а в большинстве других мест отождествляется с прародиной полинезийцев— Гаваики. Такое дуалистическое представление о царстве мертвых встречается в ряде развитых мифологий, особенно ярко — в скандинавской, где мрачное царство великанши Хель (ср. Миру) противостоит Вальхалле, в которой вечно пируют воины, павшие в бою.

Указанные выше мифологические представления и образы, естественно, отражены в полинезийском фольклоре и во многом определяют его своеобразный колорит.

Однако в повествовательном фольклоре (оставляя в стороне заклинания-молитвы и гимны, генеалогии, ученые «каталоги» и т. п.) боги высшего полинезийского пантеона занимают ограниченное место именно благодаря связи этих образов с ученой, жреческой сакральной традицией. Информация о высших богах сакрализована, так же как информация «географическая» и «астрономическая». Боги, как правило, фигурируют в начале генеалогических списков и генеалогических повествований (в прозе, стихах и в смешанной форме) как далекие предки местных племенных вождей, как действующие лица космогонического введения к циклу исторических преданий. Но они редко становятся героями самостоятельных, сюжетно законченных эпических рассказов. Лишь изредка можно встретить рассказ о посещении Тане, Тангароа и другими подземного мира, добывании культурных благ, поисках жены и т. п. (например, в новозеландской версии Тане добывает «корзины мудрости» у высшего небесного бога Ио; в сказании из Мангаиа Тане похищает кокосовые орехи с мифического дерева и излечивает свою слепую бабку, за что она дает ему в жены своих дочерей, и т. п.). Но эти рассказы (как правило, уже не имеющие сакрального значения) явно созданы по образцам гораздо более многочисленных повествований такого рода о Мауи, Тафаки и других популярных героях, не являющихся богами. Кроме того, высшие божества фигурируют иногда в различных сказаниях в качестве противников, соперников или помощников главных героев, но не самих героев.