Сказки и мифы Океании - [190]

С того времени как Ранги оторвали от Папы, над землей стало светло. А многочисленное потомство Ранги и Папы, которое до того было спрятано между их телами, плодится на земле.

Первые существа, порожденные Ранги и Папой, не были похожи на людей. Но Ту-матауенга уже был подобен человеку, как и все его братья, а также По, Ао, Коре, Те Кумиханга и Рунуку; так продолжалось до времен Нгаимуи и его поколения, Фиро-те-тупуа и его поколения, Тики-тафито-арики и его поколения, и так продолжается и по сей день.

Дети Ту-матауенги родились на этой земле, они росли на ней и плодились. Можно проследить все поколения вплоть до поколения Мауи-тахи и его братьев Мауи-рото, Мауи-вахо, Мауи-пае и Мауи-тикитики-о-Таранга.

И сейчас беспредельное Небо отделено от своей супруги Земли. Но их взаимная любовь продолжается. Нежные вздохи летят к Небу из земной груди, поднимаясь над лесистыми горами и долинами. Люди называют эти вздохи туманами. И беспредельное Небо, отделенное от своей возлюбленной, скорбит о ней долгими ночами и роняет слезы на ее грудь. А люди называют эти слезы каплями росы.

226—229. Мауи (Перевод с английского М.Ирининой)

226. Рождение Мауи и его приход в семью. Поход в подземное царство

Однажды ночью, когда братья Мауи танцевали вместе со всеми в общем доме⁶, туда пробрался Мауи и притаился за одним из братьев. Тут мать стала пересчитывать сыновей, чтобы приготовиться к танцу.

— Первый — Мауи-таха. Второй — Мауи-рото,— приговаривала она.— Третий — Мауи-пае. Четвертый — Мауи-вахо.

Тут она увидела Мауи и спросила:

— А откуда же взялся пятый?

Мауи сказал:

— А я тоже твой сын.

Тогда женщина снова пересчитала детей и ответила:

— Нет, здесь моих только четверо. А тебя я вижу сейчас впервые.

Маленький Мауи и его мать долго препирались в самой гуще танцующих. Наконец женщина рассердилась и закричала:

— А ну-ка убирайся! Сейчас же уходи отсюда! Ты не мой сын.

Тогда Мауи ответил:

— Ну, что ж, раз ты не считаешь меня своим сыном, я уйду. Но знай, что я все-таки твой ребенок. Ты родила меня на берегу моря и бросила в пену прибоя, обернув прядью своих волос. Опутанный водорослями, я перекатывался на волнах. Наконец ветры прибили меня к берегу. На длинной песчаной отмели медуза прикрыла меня своим телом. Мухи с жужжанием опустились на меня, и стаи птиц кружились вокруг, готовые растерзать меня на куски.

Но тут на берегу появился мой великий прародитель Тама-нуи-те-Ранги. Он заметил птиц и насекомых, что кружились над медузой, и побежал так быстро, как только мог. Он поднял медузу и увидел, что под ней лежит ребенок. Тама-нуи-те-Ранги принес меня в свою хижину и обогрел у очага. Так я был спасен.

Я вырос и вот, услышав о танцах в общем доме, пришел сюда.

С тех пор как ты, мать, носила меня в своем чреве, и до этой ночи я не слышал имен твоих старших сыновей. И все-таки я помню их. Вот этот — Мауи-таха, этот — Мауи-рото. Этот — Мауи-пае, а этот — Мауи-вахо. Меня же зовут Мауи-потики.

Услышав все это, Таранга, мать Мауи, воскликнула:

— Ты действительно мой младший сын, мой последыш! Поэтому я назову тебя Мауи-тикитики-о-Таранга ⁷. А теперь, мой мальчик, идем домой, чтобы я могла вдоволь на тебя наглядеться.

Когда мальчик и Таранга ушли, старшие братья Мауи стали недовольно перешептываться:

— Нас-то мать никогда не звала с собой, хотя мы и ее дети,— уж в нашем-то рождении сомневаться не приходится. Когда мы были маленькими, она кормила нас грудью и осторожно укладывала на мягкие циновки. Так почему же сейчас она не позвала нас с собою? Она любила нас прежде, а теперь, когда мы стали старше, никогда не приласкает. А этот маленький недоносок! Кто может знать, вскормлен ли он морскими водорослями или еще чем-то? Может, он вовсе и не ее ребенок? Можно ли поверить, что, брошенный в волны моря, он вернулся живым. Теперь этот маленький хитрец имеет дерзость называть себя нашим братом!

Но тут два старших брата перебили младших:

— Ничего, пусть он тоже будет нашим братом. Пока еще не поздно, вспомним пословицу: «Спор с другом решай миром, а с врагом — войной». Давайте постараемся, чтобы между нами не было вражды. Пусть черные мысли оставят нас, иначе мы уподобимся детям Ранги-нуи и Папа-ту-а-нуку ⁸.

И младшие братья согласились:

— Да-да, братья, вы правы. Оставим наше недовольство здесь.

Этот разговор происходил ночью. А рано утром Таранга в одно мгновение покинула дом, где спали мальчики. Напрасно, проснувшись, они обыскали все вокруг — их мать исчезла. Старшие братья уже привыкли к тому, что она покидала их, но маленький Мауи очень огорчился. «Может, она только вышла приготовить еду?» — думал он. Но — увы!— она была уже далеко.

Поздно вечером мать, как обычно, вернулась к ним. Они пели и танцевали все вместе, а потом мать позвала Мауи:

— Идем спать, малыш.

Они спали вместе, а рано утром Таранга снова скрылась.

Мауи никак не мог понять, куда исчезает мать каждое утро. На следующую ночь они снова спали вместе. На этот раз с ними был и старший сын Таранги. В темноте Мауи потихоньку подкрался к матери, схватил ее юбку и поясок и спрятал. Затем он заткнул тряпьем каждую щель в хижине, чтобы свет утренней зари не разбудил мать. Но беспокойство не оставляло его — он боялся, что мать вскочит до рассвета и его замысел сорвется. Ночь тянулась медленно, и его мать не просыпалась. Наконец забрезжил рассвет, и с одного конца длинной хижины стали видны ноги спящих в другом ее конце. Вот уже и солнце взошло. Тут Таранга поднялась и подумала: «Отчего это ночь такая длинная?» Затем она заснула опять. Через некоторое время женщина снова открыла глаза, но в хижине по-прежнему было темно. Наконец Таранга вскочила и тут увидела, что совершенно раздета. Она искала свою юбку и поясок, но не могла найти. Тогда она оторвала кусок от льняной накидки