Сказки и легенды Бенгалии - [93]
Само слово «сказка» как будто одно из самых простых и понятных, не требующее долгих объяснений. На самом деле оно (вернее, то, что этим словом обозначается) таит в себе немало загадок. Сказка — это интереснейший, увлекательный предмет научных исследований. Изучение сказок — сказковедение — давно уже оформилось в особую гуманитарную дисциплину или даже в особую науку,[149] находящуюся на стыке фольклористики, этнологии, языкознания, литературоведения, истории и общей культурологии.[150]
По традиции словом «сказка» обозначается совокупность разных видов устных фольклорных повествований (не говоря уже о сказке литературной). Например, понятие «русская сказка» охватывает (согласно принятым ныне представлениям) такие виды текстов, как сказки о животных, волшебные, легендарные, новеллистические (или бытовые), анекдоты и т. д. Правда, границы между названными видами сказок в действительности не всегда бесспорны, не всегда ясны даже для специалиста;[151] столь же небесспорны порой границы между сказкой и другими видами (жанрами) фольклорных повествований.
Еще более многозначным оказывается слово «сказка», если выйти за пределы одной языковой (национальной) традиции и попытаться охватить взором повествовательный фольклор многих (в идеале — всех) народов мира. Тогда выясняется, что у разных народов повествовательный фольклор может немало различаться по своему видовому составу, внутренней структуре и соответственно по способам классификации и обозначения фольклорных текстов. И даже в тех случаях, когда в данной языковой традиции есть слово, как бы эквивалентное русскому «сказка», эквивалентность эта чаще всего не полная, а лишь частичная.[152]
Чем больше отличается тот или иной народ по своей культуре от русских, тем больше вероятность, что и в его фольклоре встретятся непривычные для нас произведения. Так, включенная в данную книгу «Маланчамала» отнесена нами к классу сказок потому, что в русской традиции нет какого-либо иного, более адекватного названия для подобных произведений (как нет у нас и подобных сказок).
История восприятия и изучения сказок — весьма важная и доказательная часть истории культуры. Так, увлечение Пушкина народными сказками в 20-х годах XIX в. и позднее было проявлением не только его собственной индивидуальности, но и общеевропейского «духа времени». В Германии романтики (Новалис, Людвиг Тик и др.) «открыли» народную сказку еще в конце XVIII — начале XIX в.[153] В 1812 г. братья Гримм, Якоб (1785–1863) и Вильгельм (1786–1859), начали издавать свои «Детские и семейные сказки». То было время становления общенемецкого национального сознания. В Германии раздробленной и разгромленной Наполеоном, собирание и публикация немецких народных сказок воспринимались как поступки подчеркнуто патриотические. К тому же в народных сказках видели не просто игру фантазии, но подлинное воплощение «народного духа». По словам Дж. Коккьяры, «деятельность братьев (Гримм. — С. С), хотя они и держались весьма скромно, имела… характер как бы национального вызова».[154] И поныне сказки братьев Гримм остаются одним из классических творений немецкой культуры — как для самих немцев, так и в восприятии других народов. А для сказковедов это к тому же и классический образец собрания европейских народных сказок.
Здесь следует остановиться на одной довольно сложной проблеме сказковедения. Привычно различать сказки народные и авторские, литературные. Однако и в этом случае граница зачастую оказывается довольно зыбкой, а при более пристальном рассмотрении обнаруживаются различные промежуточные формы.
Братья Гримм утверждали, что публикуют тексты сказок именно в том виде, как они их услышали. Правда, Л. А. фон Арним (1781–1831) уже тогда им не верил. Позже исследователи с несомненностью установили, что братья Гримм подвергали тексты устных сказок определенной редактуре, как композиционной (содержательной), так и языковой (стилистической).[155] Поэтому сказки братьев Гримм занимают некое промежуточное положение между сказками действительно фольклорными (бытующими в устном исполнении и фиксируемыми в точных записях современных фольклористов) и сказками полностью авторскими. Советская исследовательница Л. Ю. Брауде предлагает называть такой промежуточный тип сказок «фольклористическим».[156] Как мы увидим ниже, к таким «фольклористическим» сказкам следует отнести и большинство бенгальских сказок, включенных в данную книгу.
В XIX в. не только в Германии, но и в некоторых других европейских странах становление национальной культуры и национального самосознания ярко проявилось в собирании и издании народных сказок. Причем в ряде случаев дополнительным импульсом послужило знакомство со сказками братьев Гримм, быстро получившими всеевропейскую известность.[157] Так, в Норвегии П. К. Асбьёрнсен (1812–1885) и И. И. My (1813–1882) в 40-х годах XIX в. издали собрания норвежских народных сказок, приобретшие значение национальной классики.
