Сказки Города Времени - [13]

– Город рушится! – провозгласил Сэм гулким мрачным голосом. – Мне нужно утешиться. Мне необходимо масляное парфе из сорок второго века.

– Потом. – Джонатан зашагал дальше. – Я хочу показать В. С. хронопризраки на Вековой площади.

Сэм сердито и мятежно топнул по трещине, отчего один ботинок у него снова развязался, и поплелся следом за Джонатаном и Вивиан, волоча шнурок за собой.

Вековая площадь была сразу за площадью Эпох и гораздо меньше ее. Она была заставлена прилавками под красно-белыми тентами, где продавали и покупали все что угодно – от мяса и фруктов до сувениров. На первый взгляд показалось, будто там сотни людей. Но потом у Вивиан по коже поползли мурашки: она увидела, что половина людей на площади проходит сквозь другую половину. Где-то наигрывал веселый мотивчик. Все болтали и что-то покупали, и никого особенно не тревожило, что половина толпы – призраки, которые болтали и смеялись без единого звука и платили за призрачные яблоки потусторонними деньгами. Был здесь даже призрачный прилавок, заваленный призрачными помидорами и апельсинами. Он отчасти перекрывал настоящий прилавок, но это никому не мешало. Этот прилавок был единственным призраком, сквозь который Вивиан осмелилась пройти.

– Как их различают? – в отчаянии спросила она, когда Джонатан и Сэм прошли сквозь стайку смеющихся девушек, на вид таких же настоящих, как и все прочие. – По-моему, они совершенно плотные!

– Научишься, – пообещал Джонатан. – На самом деле это бросается в глаза.

– Но я же не могу постоянно на всех наталкиваться, пока не научусь! – возразила Вивиан.

Она старалась держаться за спиной у Джонатана и Сэма и старательно высматривала что-то необычное в прохожих. Через некоторое время она заметила, что все, сквозь кого они не проходили, одеты в такие же костюмы-пижамы, как у мальчишек. «Поняла! – обрадовалась Вивиан. – Пижамы – это последний писк моды!»

Она обрадованно показала на компанию в полупрозрачных платьях, столпившуюся у прилавка с сувенирами:

– Поняла! Это призраки!

Джонатан и Сэм посмотрели, куда она показывает.

– Туристы, – сказал Сэм.

– Из восемьдесят седьмого века, – сказал Джонатан.

В этот момент девушка в полупрозрачном платье купила настоящую белую сумку с надписью золотыми буквами «Город Времени» и расплатилась за нее настоящей серебристой банкнотой. Вивиан почувствовала себя дурочкой. Сквозь нее прошел хронопризрак – дама в полосатом розовом платье с кринолином, – и она вдруг поняла, что сыта по горло.

– Мне от них нехорошо! – сказала она. – Пошли отсюда куда-нибудь, а то я завизжу!

– Пойдем поедим масляного парфе, – предложил Сэм.

– Потом, – ответил Джонатан. И повел их куда-то по извилистой улице под названием Дневной переулок. – Я хотел, чтобы ты поняла, какой Город Времени древний. На рынке были призраки в одежде, какую носили сотни лет назад.

– Мне очень грустно! – провозгласил Сэм, который так и тащился за ними, волоча шнурок. – Я не могу без масляных парфе, а мне их не дают!

– Помолчи, – велел Джонатан. – Хватит ныть.

Подобный обмен репликами происходил между ними так часто, что Вивиан подумала про себя, что он уже сойдет за хронопризрак. Между тем они увидели круглое строение с золотым куполом, которое называлось Купол Лет, а потом перешли через мост, сделанный из фарфора, как чайная чашечка, и расписанный цветами, отчего напоминал Вивиан чашечку еще сильнее. Но краска потускнела и стерлась, а кое-где на мосту виднелись сколы. Мост вел в парк, который назывался Предполуночный, и там они увидели знаменитые Маятниковые сады. Вивиан они просто очаровали – и фонтаны до самого неба, и каменные островки, усаженные ирисами, тюльпанами и нарциссами и медленно кружащие за пеленой брызг, – но Сэм смотрел на все это великолепие очень мрачно.

– Осталось всего девятнадцать островков, – пробурчал он. – Еще два потонули.

– Как это устроено? – спросила Вивиан. – Почему цветы держатся на плаву?

– Неизвестно, – ответил Джонатан. – Говорят, их изобрел Фабер Джон. Они чуть ли не самые древние в городе.

– Вот почему он разваливается, – уныло проговорил Сэм.

– Перестань портить всем настроение! – рявкнул на него Джонатан.

– Не могу. – Сэм вздохнул. – У меня хандра. Тебе-то небось никто не давал подзатыльник натощак.

Джонатан тоже вздохнул:

– Пошли съедим по масляному парфе.

Сэм просиял. Он словно весь переменился – с головы до ног.

– Ур-ра-а! Бежим! – завопил он и галопом поскакал обратно к площади Эпох.

Вивиан и Джонатан потрусили следом – по узким улочкам с булыжной мостовой, сквозь хронопризраки и мимо толп туристов в диковинных нарядах.

– Умеет же получить, что хочет, – раздраженно пропыхтел Джонатан.

«Прямо по пословице – у других в глазу соринку видит, а у себя бревна не замечает!» – подумала Вивиан.

– Сколько ему лет? – спросила она.

– Восемь! – коротко и с отвращением выдохнул Джонатан. – Иногда я жалею, что приходится с ним водиться. Но на площади Времени других детей почти нет, и он ближе всех ко мне по возрасту.

Сэм промчался прямиком к огромному стеклянному павильону на площади Эпох и пробежал сквозь стеклянную колоннаду в зал, где стояли столы. Плюхнулся в кресло за стол, откуда открывался вид между двумя огромными зеленоватыми колоннами, и гордо выпрямился, ожидая, когда его обслужат. Вивиан села рядом и стала смотреть на туристов, которые бродили по площади и толпились вокруг камня Фабера Джона. Другие туристы сидели за столами вокруг и ходили по дорогим на вид магазинчикам под колоннадой. Вивиан в жизни не видела столько вычурных одеяний и непривычных причесок. И к тому же кругом лепетали и тарахтели на незнакомых языках.