Сказки города Цветных Ленточек - [2]

Прошло немало времени, наступил день рождения Ромпетаконеса, и отец подарил ему огромного воздушного змея, на котором было нарисовано солнце с веселыми глазами и большим, улыбающимся ртом. Все бы хорошо, да только погода в тот день выдалась самая безветренная, а Ромпетаконесу не терпелось проверить, как летает его новый змей. Он позвал двух своих приятелей, и они зашагали по главной улице за город, в поле.

По пути им встретились еще шесть школьников.

— Пойдемте-ка поглядим, как это Ромпетаконес запустит своего змея, ветра-то нет, — сказали они.

И вот что интересно: те же самые слова следом за ними произнесли пять портних, которые вышли из своей мастерской на улицу, три парикмахера, которые запирали свою парикмахерскую, восемь каменщиков, которые возвращались с работы, и семь почтенных дам и сеньоров, которые прогуливались, чтобы нагулять аппетит к ужину.

— Пойдемте-ка поглядим, как этот мальчик запустит змея без ветра, — сказали они.

Когда все вышли за город, Ромпетаконес принялся запускать своего змея. Но сколько он ни старался, все напрасно. Мальчик бегал туда-сюда как угорелый и тянул за веревку, а его друзья бежали следом, поддерживая змея с двух сторон. Может, какой-нибудь случайный порыв или хотя бы легкий вздох ветра подхватит его и поднимет в воздух?

Порой казалось, что змей уже поднимается, но стоило отпустить его, и он тотчас же с шумом хлопался на траву. И так без конца — хоть сто раз начинай все сначала.

— Вот не везет так не везет! — приговаривали все шесть школьников сразу.

— Не везет! — поддержал их парикмахер.

— Просто смешно! — высказалась одна из портних.

— Ничего у этого мальчика не вышло из его затеи, — говорили все, кто там гулял или проходил мимо по пути домой.

У бедного Ромпетаконеса от обиды даже слезы на глазах выступили. И вдруг… Как вы думаете, что вдруг случилось? Ну конечно же, на поле появился дон Вихрь.

В тот день он обретался в высоких-высоких горах и был занят тем, что перепрыгивал с одной вершины на другую и раскачивал ветки сосен. Увидев издалека, что мальчику, который вступился за него, приходится плохо, дон Вихрь не стал терять времени и помчался на выручку бедняге Ромпетаконесу.

Дон Вихрь страшно спешил. Впрочем, это не мешало ему срывать по пути шляпы со встречных. Правда, теперь он не задерживался, чтобы вернуть их на место. Не до того было!

И вот трава в поле вдруг пригнулась — по ней словно волна пробежала. Зашумели листья на деревьях.

— Смотри-ка, ветер! Поднимается ветер! — сказал каменщик.

— Да это настоящий ураган! — ужаснулся почтенный господин и бросился догонять свой цилиндр.

— Ай, мой зонтик! — завопила расфуфыренная дама, пытаясь поймать зонт, который вырвался у нее из рук.

— Прощай навеки, матросская шапочка моего малютки! — воскликнула няня, гулявшая с малышом.

Как раз в это мгновение дон Вихрь долетел до змея, и змей стремительно взмыл к голубому небу и стал подниматься все выше, выше, выше, провожаемый ликующими криками школьников, портних, каменщиков и прочей публики.

Ах, как красиво он поднимался и как радостно улыбалось нарисованное на нем солнце!

Маленький хозяин змея крепко сжимал в руках конец веревки, словно удерживал на длинном поводке высоко-высоко залетевшего аиста.

А дон Вихрь понесся обратно к горным вершинам, ласково теребя цветы и травы. Он выполнил свой долг — отблагодарил Ромпетаконеса. Змей был запущен, и честь мальчика спасена.

Домой Ромпетаконес вернулся счастливый и торжествующий. Вот и все, пролетел скворец — сказке конец.

Башмаки распевают хором и носятся по коридорам

Так вот, друзья мои, в школе-интернате Города Картонных Лошадок, где один год жил и учился Ромпетаконес, все воспитанники, прежде чем войти в спальню, должны были разуться и оставить свои башмаки в коридоре.

Делалось это ради чистоты. Но из-за такого правила коридор, в который выходили двери спален, выглядел по ночам очень забавно. По каждую его сторону тянулся длинный-длинный ряд башмаков разной величины. Они стояли парочками и напоминали братьев-близнецов. На ночь свет в коридоре выключался, и в темноте казалось, будто башмаки хитро притаились и замышляют какие-то проказы.

Но на самом деле вели они себя очень спокойно — ни тишины, ни порядка не нарушали. Правда, иной раз перекинутся между собой словечком-другим, что верно, то верно, но совсем тихонько, шепотом. Директору интерната даже и в голову не приходило, что башмаки по ночам болтают.

Так бы оно и шло дальше, не брось один из мальчиков на пол в коридоре скомканный листок черновика. С этого круглого, как мяч, комка бумаги все и началось.

Упал он прямехонько перед правым башмаком Ромпетаконеса. А Ромпетаконес, надо вам сказать, считался во всем интернате лучшим левым крайним интернатской футбольной команды. И вот когда в коридоре, где стояли двести пар башмаков, наступила глубокая тишина, правый башмак упомянутого чемпиона не удержался от соблазна и легонько наподдал носком по комку.

Его братец-близнец возмутился:

— Ты что? Сдурел, что ли? Где это видано, чтобы башмаки сами, без ног, гоняли мяч?!

— Ничего особенного, — ответил правый башмак Ромпетаконеса. — Если хочешь знать, я давно уже об этом только и мечтаю — играть самостоятельно. Из меня классный футболист выйдет! Даром, что ли, я башмак знаменитого Ромпетаконеса? Послушай, ночью тут в коридоре скукота страшная! Почему бы нам иногда не погонять мячик?