Сказки для взрослых девочек - [9]
— Почему должно быть плохо? Кто сказал, что надо страдать?? Глупости ты говоришь, детка! А про твой куцый жизненный опыт я вообще промолчу…
Принцесса топнула ногой:
— Надо! Об этом все говорят! Все!
Фея иронично прищурилась:
— Кто? Имена? Фамилии?
И тут Принцесса ее буквально оглоушила. Язвительно так:
— Вся мировая литература, к твоему сведению. Это всем известно — счастье и любовь надо выстрадать и заслужить. Через тернии, так сказать, к звездам. Наташа Ростова страдала. Болконский страдал. Лариса. Татьяна Ларина. Гамлет. Офелия…
Фея была так ошарашена, что даже не нашлась, что ответить. А Принцесса продолжала сыпать именами и фамилиями:
— Бедная Лиза страдала. Дездемона. А Каренина?! А… А Мцыри?!
Фея жалобно пискнула:
— Так Мцыри же не про любовь вовсе страдал, нет?
Принцесса припечатала:
— Он страдал про счастье. Вообще. Любовь подразумевается. Ну? Хватит тебе имен и фамилий? Вполне они авторитетные?..
И тут Фея допустила ляп. От отчаяния:
— Не те ты книжки читаешь, детка. Иди вон Лабковского прочти. Он, наоборот, говорит, что любовь — это про радость. А вовсе не про страдания…
Принцесса покраснела. По слогам повторила:
— Лаб-ков-ско-го???!!!! Я тебе про Шекспира и Толстого, а ты мне — про Лабковского?!
И ушла, хлопнув дверью так, что с потолка отвалился солидный такой кусок штукатурки.
Фея расстроилась. Во-первых, она искренне была согласна с доктором Лабковским, что страдать не надо. И что любовь — это вовсе не про страдания. Ни разу. Во-вторых, полагала, что надо радоваться тому, что есть. И не ждать никаких подвохов. И наплевать на весь свой «бэкграунд»… И на все грабли, штабелями сложенные в сарае. Но вот Мцыри… Мцыри почему-то заставил ее задуматься…
В ночи светилось только два окна. За одним Фея рыдала над томиком Лермонтова. А за другим — Принцесса озадаченно улыбалась над томом Лабковского. И делала выписки…
Прекрасная Принцесса и рюкзак со страхом
Фея заглянула в гости к своей крестнице — Прекрасной Принцессе. И чуть было не осталась без ноги: прямо у входной двери стоял туго набитый и явно тяжеленный рюкзак. На который Фея с разгону и налетела. И ударилась так, что из глаз посыпались искры — совершенно настоящие, не метафорические. Удерживая в себе рвущиеся наружу ругательства, почтенная волшебница запрыгала на одной ноге. Но ругательства вырвались-таки. Когда в холл вышла Принцесса. В сиротском спортивном костюме, скрывающем фигуру. Растоптанных кроссовках. И кепке, под которой хорошенького личика невозможно было разглядеть.
Фея выругалась. От души. И спросила:
— Это куда ты собралась, душа моя? Да еще в таком виде? Да еще с рюкзаком, в котором камни, похоже?..
Принцесса гордо и независимо вздернула подбородок:
— В деревню. К тетке. В глушь. В Саратов.
Фея изумленно подняла бровь:
— Это ты сейчас мне Грибоедова цитируешь? Или на вопрос отвечаешь?
Принцессин вид стал еще более гордым и независимым:
— И то, и другое. Уезжаю я. Далеко. И навсегда.
Фея понимающе улыбнулась:
— Поссорились что ли?
Принцесса хлюпнула носом. Но ответила снова гордо и независимо:
— Нет. Просто я поняла, что я его недостойна. И счастья с ним тоже недостойна.
От растерянности Фея не удержалась на своей одной ноге. И плюхнулась прямо на пол. Принцесса кинулась поднимать, на шум явился дворецкий… В общем, Фею доволокли до кресла и усадили. А покрасневшая от стыда Принцесса принялась объяснять:
— Ты понимаешь… Он такой… Такой… Такой, в общем. Уникальный. А я… Я такого не заслужила. И ему нужна не такая, как я. Поэтому надо бежать. Сейчас. Подальше и побыстрее.
Фея вздохнула.
— А какая нужна?
Из Принцессиных глаз потекли слезы:
— Ну, стройная такая. Умная. Спортивная. Которая готовит хорошо. На скалы вместе с ним будет залезать. И в скачках участвовать. И брюнетка еще, да…
Фея покосилась на льняную Принцессину прядку, выбившуюся из-под уродской бейсболки.
— Ага… Брюнетка, значит. Стройная. И все такое. А могу я спросить, что он тогда все это время с тобой-то рядом делает? Не умеющей готовить и лазать по скалам блондинкой?..
Принцесса страдальчески поморщилась:
— Ну я не знаю. Наверное, он ошибся. И скоро поймет, что ошибся. И что я — не то. Не та. Вовсе. И уйдет. А я этого боюсь. Знаешь, как боюсь, Фея?.. Поэтому, лучше я уйду сама. Первая.
Фея задумчиво смотрела в окно. Как ее крестница, взвалив на плечо тяжеленный рюкзак, удаляется от замка. Гордо и независимо удаляется. Когда рюкзак не перевешивает и она не плюхается на попу. Но встает и снова идет. Упрямая.
— Слушай, может, колданем, а? И вернем? Или хотя бы рюкзак ей полегче сделаем?
Ведьмак — давний поклонник и возлюбленный Феи — появился, как всегда, внезапно и ниоткуда. Фея снова вздохнула:
— Не выйдет дорогой. В этом рюкзаке — ее страхи. Избавиться от которых она сможет только сама. Хотя, если мне не изменяет жизненный опыт… Помощник найдется. Слышишь?
Оба прислушались. В утренней тишине отчетливо раздавался цокот копыт. Ведьмак насторожился:
— Ты уверена, что это он?
Лицо Феи осветила широкая улыбка:
— Уверена. Никуда он ее не отпустит. И рюкзак отнимет. Ну или разгрузит немного. Хоть она и не спортивная брюнетка, конечно… А готовить — научится. Ну или колданем!
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.
Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.
Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.