Сказки - [2]

Наконец сняла старушка платок. Из корзины выскочила черная кошка и одним прыжком взлетела прямо на королевский трон.

- Вот так так! – закричал король. – Да ведь это всего-навсего кошка! Выходит, ты нас обманула, старая?

Старушка уперла руки в бока.

- Я вас обманула? Ну-ка гляньте, - сказала она, указывая на кошку.

Смотрят – глаза у кошки загорелись, точь-в-точь как драгоценнейшие изумруды.

- Ну-ка, ну-ка, - повторяла старушка, разве у не изумрудные глаза, и уж их-то у нее, король-батюшка, никто не украдет! А усы у нее богатырские, хоть сама она и невеличка!

- Да-а, - сказал король, - а зато шерстка у нее черная, и никаких искр с нее не сыплется, бабушка!

- Погодите-ка, - сказала старушка и погладила кошечку против шерсти. И тут все услышали, как затрещали электрические искры.

- А лапки, - продолжала старушка, - у нее бархатные, сама принцесса не пробежит тише нее, даже босиком и на цыпочках!

- Ну ладно, - согласился король, - но все-таки у нее нет ни одного кармана и тем более никаких шестнадцати ножиков!

- Карманы, - сказала старушка, - у нее на лапках, и в каждом спрятан острый-преострый кривой ножик-коготок. Сосчитайте-ка, выйдет ли ровно шестнадцать?

Тут король подал знак своему старшему советнику, чтобы он сосчитал у кошки коготки. Советник наклонился и схватил кошку за лапку, а кошечка как фыркнет, и глядь – уже отпечатала свои коготки у него на щеке, как раз под глазом!

Подскочил советник, прижал руку к щеке и говорит:

- Слабоват я стал глазами, король-батюшка, но сдается мне – когтей у нее очень много, никак не меньше четырех!

Тогда король подал знак своему первому камергеру, чтобы и тот сосчитал у кошки когти. Взял было камергер кошечку за лапку, но тут же и отскочил, весь красный, схватившись за нос, а сам и говорит:

- Король-батюшка, их тут никак не меньше дюжины! Я собственнолично еще восемь штук насчитал, по четыре с каждой стороны!

Тогда король кивнул самому государственному канцлеру, чтобы тот посчитал когти, но не успел важный вельможа нагнуться над кошкой, как отпрянул, словно ужаленный. А потом, потрогав свой расцарапанный подбородок, сказал:

- Ровно шестнадцать штук, король-батюшка, собственноподбородочно сосчитал я последние четыре!

- Что ж, тогда ничего не попишешь, - вздохнул король – придется мне кошку купить. Ну и хитра же ты, бабушка, нечего сказать!

Стал король выкладывать денежки. Взял он у своей матушки маленький чепец – самый маленький, какой у нее был, - с головы, высыпал талеры на стол и накрыл их чепцом. Но чепец был такой крошечный, что под ним поместилось всего лишь пять серебряных талеров.

- Вот твои пять талеров, бабушка, бери и иди с богом, - сказал король, очень довольный, что так дешево отделался.

Но старушка покачала головой и сказала:

- У нас не такой уговор был, король-батюшка. Должен ты мне столько талеров пожаловать, сколько чистейшего на свете серебра чепец твой матушки прикрывает.

- Да ведь ты сама видишь, что прикрывает этот чепец ровно пять талеров чистого серебра!

Взяла старушка чепец, разгладила его, повертела в руке и тихо, раздумчиво сказала:

- А я думаю, король-батюшка, что нет на свете серебра чище, чем серебряные седины твоей матушки.

Поглядел король на старушку, поглядел на свою матушку и сказал тихонько:

- Права ты, бабушка.

Тут старушка надела матушке короля чепец на голову, погладила ласково ее по волосам и сказала:

- Вот и выходит, король-батюшка, что должен ты мне столько талеров пожаловать, сколько серебряных волосков твоей матушки под чепцом уместилось.

Удивился король; сперва он было насупился, а потом рассмеялся и сказал:

- Ну и жулябия же ты, бабушка! Во всей Жуляндии второй такой хитрой жулябии не найти!

Но слово, ребятки, есть слово, и пришлось королю отдавать старушке то, что ей причиталось.

Попросил он свою матушку сесть поудобнее и приказал своему главнейшему лейб-бухгалтеру сосчитать, сколько серебряных волосков умещается под чепцом.

Принялся лейб-бухгалтер считать, а королевская матушка сидела тихо-тихо, не шевелясь; старушки, сами знаете, не прочь порой вздремнуть – вот и старая королева заснула.

Она спит, а лейб-бухгалтер считает; но когда он досчитал как раз до тысячи, - видно, он чуточку потянул за волосок, и старая королева проснулась.

- Ай! – крикнула она. – Зачем вы меня разбудили? Мне такой чудный сон привиделся! Приснилось мне, что сейчас будущий наш король в пределы нашей державы вступает!

Старушка так и вздрогнула.

- Вот чудеса-то, - вырвалось у нее. – Ведь как раз сегодня должен мой внучек из соседней державы ко мне приехать!

Но король ее не слушал.

- Откуда, матушка? Из какой державы будущий король нашей страны идет? Из какого королевского дома?

- Не знаю, - отвечает ему матушка. – На этом самом месте вы меня разбудили!

А лейб-бухгалтер все считает и считает; старая королева снова задремала.

Считал-считал бухгалтер, и вновь – как раз на двухтысячном волоске – рука у него дрогнула, и он опять волосок дернул.

- Дураки! – закричала старая королева. – Опять вы меня разбудили! Мне как раз снилось, что не кто иной, как эта черная кошечка привела к нам будущего короля!

- Вот так так, матушка, - удивился король, - слыханное ли это дело, чтобы кошка приводила будущих королей?