Сказка в дом стучится - [85]

— Ты же как-то на учебу ходила! — не унимался Валера, запахивая на себе халат.

Явно собрался принять душ, пока я делаю ему бутерброды. Должна делать…

— Это было давно и неправда.

Я все ещё упиралась руками в матрас.

— Хочешь, спи дальше. Я на кофе протяну. После такого ужина.

С трудом сдержалась, чтобы не выдать, что после такой ночи мне полагается спать до самого вечера.

— Я сейчас встану. Подожди.

— Я уже полчаса жду!

— Господи, будильник только прозвенел!

— В третий раз, соня! В третий раз!

Я собрала с пуфика все, что он швырнул туда вчера, и оделась. Потёрла щеки. Может, румянец и появился, но координация движений осталась прежней — никакой. Сомнамбула! Первым делом нацедила из холодильника пару льдинок прямо в ладонь и протерла ими лицо. Боже, за что? В ванной комнате гремел душ — так что можно было выругаться в голос. Но логичнее было сделать это перед зеркалом. Сама виновата. Сама заказала торт и второй бокал саперави. И вообще сама легла к нему в постель, не зная о нем ничего. Хотела секса, получай вагон и маленькую тележку. После голодухи надо есть медленно и осторожно, по ложечке, а не так вот — мордой в собачью миску!

С огромной предосторожностью я достала из шкафчика две тарелки и донесла до стола целыми. Крошки с разделочной доски стряхнула аккуратно в помойное ведро. Кофе заварился сам. Хоть на это имеется кофемашина. Так что сегодня псевдохозяйке лучше всего удался кофе. Можете не благодарить, господин Терёхин.

— Ты всегда такая злюка по утрам? — улыбнулся Валера, вернувшись за стол все в том же халате. — Я-то понадеялся, что вчера было исключение из правил.

— Вот и доказательство, что ты меня нифига не знаешь, — буркнула я, хватаясь за салфетку, чтобы избавиться от йогуртовых усов.

— Узнаю, куда денусь… Женщина до свадьбы и женщина после свадьбы две разные женщины, так что, Саш, улыбнись. Жизнь хороша и жить хорошо. Принести тебе твоих куколок?

Я мотнула головой:

— Сама принесу. Мне чем-то нужно занять этот день.

— Как насчет почитать? У меня есть свободное кресло. В офисе никого. А мне будет приятно видеть тебя. Соглашайся, ну?

— Зачем тебе идти в офис, если там никого нет? Ноут в зубы и на балкон.

— Потому что там нет кровати, а здесь есть. Такой ответ тебя устроит?

Я улыбнулась.

— Значит, в офисе все же кто-то будет? Потому что, мне кажется, тебе для этого дела кровать не нужна.

Он не улыбнулся. С моего лица улыбка тоже сползла как-то сама собой.

— Пока не приду, не узнаю, — ответил он абсолютно спокойным тоном. — Ну, идёшь со мной?

В голосе ни намека на вопрос. Нет, Терёхин, ты не будешь мной командовать вне постели. Даже не надейся!

— Нет, я лучше повторю текст к четвергу. Не хочу, чтобы твои сотрудники приняли меня за сумасшедшую, разговаривающую на разные голоса. Иди работай. Слушай, у тебя капли для глаз есть? Нет? Тогда зайди в аптеку по дороге. Ты жутко выглядишь.

И это было правдой — хотя бы относительно красных глаз. Остальное он уже привел в порядок, а я пока увидела свое отражение только в стальных дверцах холодильника. Ну зачем расстраивать себя с утра еще больше? Буду страдать в середине дня, вспоминая все забытое искусство гламурного макияжа. Не грим же царевны-несмеяны накладывать с красными кружками на щеках. Круги уже и так были — под глазами и фиолетовые. Боже, как Марианна гуляет полночи и идет к десяти на работу! Они что, из другого теста? Или я действительно, как считают некоторые, изнеженная особа?

— В три часа я у тебя. Пять минут на душ, и я буду готов.

Я кивнула, чувствуя себя готовой вытолкать его за дверь пинками. Хотелось сесть на пол, хотя тот и не был нигде холодным, и биться об него головой. Что я сделала? Я не могла согласиться на Терёхина. Это вынужденная любовная голодовка обернулась для меня полным затмением разума. Дожить до следующего воскресенья — вот моя цель. Почти что невыполнимая. Он ведь, кажется, даже не допускает мысли, что я могу уйти. А ведь могу? Должна. Я не смогу жить по его указке, а другого он, похоже, не терпит. Деспот, Марианна права… Неужели Наташе так нужен был богатый питерский мальчик, что она пошла на обман с первым встреченным? Ну как у такого замечательного Виталия Алексеевича вырос вот такой вот сынок?

Я спустилась к машине и столкнулась с соседкой. Поздоровалась с надеждой не покраснеть. Что хочет, то пусть и думает. Мне сейчас снова квартиру убирать, если уж на то пошло. Я достала из багажника коробку с грибами и, провожаемая долгим взглядом, направилась обратно к двери. Отличная утренняя гимнастика — десять раз по лестнице туда-обратно, бегом и с грузом. Последним, уже неспешным шагом, я принесла в квартиру платье, расчехлила и повесила к раскрытому окну. Гитару оставила в машине — не хотелось играть при Терёхине, ведь если попросит, я снова не сумею отказать.

Где же моя сила воли? Куда она при нем девается? Он прав — в шестнадцать я бы точно не смогла его послать. Легла б под него как миленькая. Да я и в тридцать не смогла этого сделать. И он прав — не купил он меня, я сама на все согласилась бесплатно!

К полудню заварила себе еще один кофе — глаза слипались, рот зевал. Может, не в Терёхине дело, а в том, что я изуродовала себя этими непонятными отрубаниями на сон, пока дома никого нет, и работой, пока никто не мешает. Сейчас у меня кстати тоже было свободное время и море свободного пространства. Только не для маневров, а чтобы сформировать две коробки для интерактивного спектакля с малышами. Там мне особо некому будет помочь. Коробки придется таскать самой.