Сказка в дом стучится - [18]
— И что? — заставила я выдавить из себя зло. Злилась я на себя: на свою дурацкую, непозволительную реакцию, на близость мужского тела. Это не мужчина. Это Терёхин. Ясно? Не совсем… — Нам пить нельзя?
— Говорить сейчас с Марианной нельзя, — усмехнулся Валера, откинув голову на спинку дивана. Тянул шею, которая явно затекла. — Хочется его убить, вот честно…
— За что? — шепнула я из своего угла, в который он меня загнал. Угол мягкий. Но остается углом.
— За все. Думаешь, не за что? — Валера продолжал смотреть в темный потолок. — За сегодняшнее. За вчерашнее. За ложь. Воровство. И прочее, прочее, прочее. Я однажды сотку у матери вытащил из сумки. В двенадцать лет. Так, выпендриться перед парнями хотелось. Купить на всех сигарет. Отец спросил — ты знаешь, что нельзя брать чужое? Я знал, что нельзя. Понятное дело, что знал… Сказал, что это не чужое. Это мамино. Ну, мне объяснили, что коммунизм давно закончился. Отец всыпал мне не по первое число, а на всю жизнь… Это было больно, это было унизительно, но оказалось действенно. Я за версту мамину сумку потом обходил. Я ненавидел отца, наверное, неделю. Может, две… Может, месяц…
Терёхин теперь смотрел на меня, а я на него: правда из-за стеклянного щита, склеивая губы виски, чтобы ничего не сказать.
— Я обещал Наташе никогда не бить ребенка. Теперь я, правда, не уверен, что был прав. Никита не сечет поляны, вообще. Они его избаловали вконец. Несчастный ребёнок, без мамы растёт…
— Они… — повторила я совсем тихо. — А ты?
— А я все время на работе.
— Может, в этом и проблема?
— Может, и проблема. Но тогда почему виноват я? Во всем и всегда, если воспитывают они? Я не прошу отвечать, — усмехнулся он и залпом допил виски. — Будешь еще?
Я мотнула головой и сделала последний глоток. Потом протянула пустой стакан Терёхину.
— Спасибо. Не мое. Извини.
— Цена не соответствует качеству? — усмехнулся он, не отпуская меня взглядом, даже когда ставил стаканы на журнальный столик и поднимал к ним бутылку. — Могу налить обыкновенный Джемисон. Дешево и сердито.
— Я не пью в таком количестве. Даже в дождь. А дождя уже нет. Тут, кажется, у вас и не было. Или я не заметила?
— Я тоже не заметил.
Но что-то явно заметил у меня на лице, раз не сводил с меня глаз. Прищуренных, но совершенно не сонных и даже не пьяных.
— Александра, — Валера сделал паузу, чтобы окончательно меня добить, наверное. — Я не хочу снова стать причиной вашей с Марианной ссоры.
Я смотрела на него во все глаза.
— Какой ссоры? — ко мне сон тоже не шел. — Я с ней не ссорилась и уж точно не из-за тебя, — говорила я, понимая, что виски подействовал иначе. Виноваты, наверное, три лишних градуса. Лишил меня способности анализировать свои и чужие слова. — О какой ссоре ты вообще говоришь?
Я села. Ровно. Нарочно лишила себя ещё и поддержки дивана, когда до меня наконец дошло, что Валера знает что-то, чего не знаю я.
— Из-за которой вы с Марианной разбежались десять лет назад, — ответил он просто, спускаясь взглядом с лица к моим сцепленным в замок пальцам.
Я сглотнула неприятный вкус портянок. Чай копченый куда приятнее виски.
— Я не ссорилась с Марианной, я… — смотрела ему в глаза и понимала, что эти глаза ничего мне не скажут, как, кажется, и рот. — Она, возможно, в одностороннем порядке на меня обиделась, но я просто боялась вам звонить. Боялась в такой момент быть лишней. Я ждала ее звонка, а потом… Мама сказала, что не надо навязываться людям, которым ты не нужна. Я это проглотила, хотя мне было больно. Как бывает больно лишь в юности, когда есть только черное и белое. Мы… — я не выдержала его взгляд и уставилась в свои сцепленные пальцы. — Мы не говорили об этом сегодня. Не успели. Или просто решили замять тему… Как бы начать все с чистого листа.
— Зачем?
Валера неожиданно схватил мои пальцы, разжал их и бросил мне же на колени, которые лишь чудом не дрожали.
— Не знаю… Говорю ж тебе, Марианна своим звонком меня ошарашила. И не только звонком, — я снова смотрела ему в глаза. Надо быть сильной. Я же взрослая женщина. Не девочка. — Я ничего пока не знаю в отношении ее и себя. Я просто подумала, что если меня просят о такой мелочи, как детский праздник, то будет совсем по-свински отказаться после всего, что вы сделали для меня…
— А что такого мы сделали для тебя? — голос Терёхина сделался жестким. Как недавно на вокзале. — Мы ничего для тебя не сделали. Это все делал отец. А его нет. Долг списан, если ты так воспринимаешь это…
Я стиснула губы. Хотелось по-детски плюнуть ему в лицо. Свинья! Марианна права. Какая же он свинья!
— Я не так выразилась, — выдала я его тоном. — Не вы, а она… Мне нравилось с ней дружить. Это были хорошие пять лет. Может, конечно, после этой ночи Марианна уже и не захочет, чтобы я проводила день рождения для Сени. Тогда на нет и суда нет.
Валера смотрел на меня все так же в упор. Может, он и смотреть иначе не умеет?
— При чем тут она? Арсений мой сын. Я понятия не имею, как ты собралась его поздравлять, но если тебя это не напряжёт, то я всеми руками за. Даже если Марианна будет против. Я только против, чтобы ты дружила с предательницей.
Вокруг молодой журналистки из Москвы по имени Дина все нервно и странно. Ее то преследуют, то похищают, то заставляют праздновать Новый год летом. Еще и роман никак не хочет дописываться. Спасает от окружающего безумия только любимая подруга Рита. Она пишет Дине письма, готовит ей завтраки и лечит от душевных ранений. Вот только кто такая эта Рита — человек, видение или еще кто-то — Дине только предстоит узнать.
Покорная рабыня яркой, агрессивной, тиранической лучшей подруги, которая, может, и желает ей добра, — но постоянно, жестко ломает её волю, делая из мягкой, доброй девушки безжалостную «охотницу на мужчин». Она терпела долго… может, и слишком долго. Но когда — то ли из каприза, то ли в порядке «урока жизни» подруга увела единственного, кто был ей дорог, её терпение ЛОПНУЛО. Теперь «пай-девочка» готова сражаться — ЗА СЕБЯ И СВОЮ ЛЮБОВЬ. И правил в этой войне НЕ БУДЕТ!..
Крупный бизнесмен Георгий Мартов стал для своей юной жены Литы всем — учителем, возлюбленным, другом, отцом ребенка… Тем страшнее оказалось горе Литы, когда ее супруг внезапно умер. Молодая адова не в силах забыть Георгия. Снова и снова она рисует в воображении картины недолгого счастья их совместной жизни, снова и снова переживает боль утраты… Новый брак? Новые отношения? Она не желает думать об этом. Но однажды в жизнь Литы буквально врывается красивый обаятельный и загадочный Иван — сын Мартова от первого брака, только что вернувшийся из-за границы…
Год назад тихий провинциальный городок шокировала новость о загадочной гибели семнадцатилетнего Линка Миллера. Его тело было найдено в лесу, но вскрытие показало, что он утонул. Ноэми тяжело переживает потерю близкого друга. Только она знает, что в том лесу есть озеро, которое никто не может увидеть. Неожиданно девушка начинает получать сообщения от имени Линка, и события принимают опасный оборот. Ноэми обращается за помощью к своему сводному брату и младшей сестре Линка. Втроем им предстоит разгадать тайну гибели ее друга. «История настолько будоражит, что невозможно сомкнуть глаз до утра». – @darabooks «Дебютный роман Нагамацу соединяет мистику и меланхолию в стиле “Ривердэйла”.
Скоро Рождество. В самом сердце маленькой деревушки приютился маленький отель. Во время неожиданного снегопада он становится убежищем для шести человек. Мэри четыре года пыталась убедить своего босса Джека обратить на нее внимание, но до сих пор он видел в ней только хорошую помощницу. Изменит ли этот день что-то в их отношениях? Бридж и Люк пришли на встречу, чтобы обсудить развод. Но, внезапно оказавшись в ловушке погоды, они вспоминают всё то хорошее, что было между ними все эти годы… Чарли и Робин направлялись в роскошный отель в Шотландии, но случайная остановка вынуждает их задаться вопросом: а не найдут ли они то, что искали там, в этой маленькой гостинице на краю мира? Или, может быть, они обретут нечто большее?
Помогла подружке, называется! Сыграла Снегурку! Но кто ж знал, что Снегурочкой мне предстоит быть не на детском утреннике, а на корпоративе, ещё и в безобразно коротком платье? И что среди гостей будет мой шеф?! Даниил Сергеевич — богатый красавчик, мечта любой женщины. Вот только для меня он — враг и отвратительный босс. А я для него серая мышь, невесть как прижившаяся в столице. Нежелательная сотрудница, которую он мечтает уволить! Была. До корпоратива. Зато теперь у него на меня какие-то коварные планы… И, кажется, у меня не будет возможности отказать.