Сказка Шварцвальда - [43]

Машу насторожил оживший карман халата, она в недоумении и с невольной досадой оторвалась из затейливо сплетенного рассказа увлеченной воспоминаниями подопечной и достала уже нагревшийся от нетерпения мобильный.

— Мама, мама, я тебе звоню уже третий раз!! Почем ты не берешь трубку?? — прозвучал обиженный голос дочери.

Маша виновато взглянула на Викторию и смущенно улыбнулась, простите, я лишь на секунду.

Виктория вряд ли восприняла ее извиняющийся жест, она продолжала существовать в прошлом, в мире, в который пригласила Машу, позвала, надеясь на помощь.

— Мам, ты сегодня во сколько домой поедешь? Пожалуйста, посмотри у метро журнал Браво, новый сумеречный номер, ну ты его сразу увидишь, там же Эдвард на обложке. Что значит — какой? Купи, его плиз, в то у наших девчонок уже все стены в постерах, только я у тебя лох… Все — пока!! Спасибо, мамулечка!

Маша грустно усмехнулась, у каждой свои проблемы, у меня желание выкарабкаться из тоски по ушедшему Денису, у дочки нереализованная мечта о симпатичном вампире из нашумевшего подросткового бестселлера, у Виктории… а что же у Виктории..?

Дочка лишь на миг вырвала маму из узора, сотканного увлекательным повествованием пациентки. Вика терпеливо ждала ее возвращении.

— Хорошая у Вас девочка… Любит Вас. Только перестаньте грызть себя изнутри за нечаянное проявление слабости… Кто знает, к чему привела скопившаяся внутри боль, а ныне лишь к небольшому следу на коже… И он пройдет…

— Боже… — только и смогла выдохнуть побледневшая Маша.

— На следующий день он подарил мне муранского ангела, небольшую стеклянную фигурку- подвеску с шелковой ниточкой, закрепленной на спинке, нелепую, вылепленную собственными руками, о чем свидетельствовали отпечатки папиллярных линий на прозрачных крылышках и хитрая улыбка солнечного Арлекина, игравшая на губах Гая. Он пытался улучшить их форму, когда раскаленное стекло начало остывать, но я не понимала как? Каким образом? Стекло плавится при почти 2000 градусах, а остывает при комнатной температуре довольно продолжительное время, тот факт, что он оставил на горячей фигурке отпечатки, не укладывался в голове. Неужели Гай не чувствовал боли, касаясь нагретого стекла? Это невозможно.

Ангелок, точнее его милое неуклюжее подобие, мой друг не отличался талантом стеклодува, странное создание, расправившее крылья задрожало в моих руках. Боясь уронить его на мостовую, я прижала драгоценность к сердцу.

Гай отступил на шаг и затаил дыхание. Он наблюдал.

Откуда он мог знать, что получить в подарок ангела подспудно означало для меня признание в любви, и так повелось с детства.

Первого расписного ангелочка из керамики мне принесла мамочка. Мне и Иришке… Только свой подарок сестра давно потеряла, а я хранила как зеницу ока, как радостное воспоминание о рано ушедшей маме о ее нерастраченном тепле, нежности, о ее сказочном свечении… Знаете, Маша, как красиво светилась наша мамочка!!! Сколько бы я не желала услышать ее голос, увидеть образ, самый дорогой человек не разу не явился мне, подобно другим заблудшим и неуспокоенным духам. Это означало лишь одно, мама покинула наш грешный мир навсегда, исполнив предначертанное. Будучи ребенком, я не желала это понимать и горько плакала, любовно поглаживая быстро нагревающееся в руках глиняное чудо, ассоциируя его с ней. Потом, повзрослев, приняла неизбежность и смирилась.

Второй ангел появился намного позже, Александр, будущий муж, привез желтую прозрачную подвеску из старого Таллина, случайно найдя его в маленькой, затерявшейся среди бесчисленных кривых переулочков стеклодувной мастерской. Даря его мне, он вдобавок предложил руку и сердце, и я не смогла отказаться. Последующие крылатые собратья находили меня уже по всему миру, во время праздных путешествий или деловых поездок.

Я подняла благодарные, предательски налитые слезами глаза на притихшего Гая и смущенно улыбнулась, пряча за ними счастливые радостные искорки, стесняясь за переполнявший меня детский восторг, готовый выплеснуться наружу и утопить всех вокруг. Ангел в подарок — все, о чем я могу мечтать. Он угадал, чем порадовать.

Как-то нелепо всплыл в памяти прошлогодний эпизод, когда Саша в день моего тридцатилетия совершил по его мнению царственный жест. Вскользь поздравив и чмокнув меня с раннего утра перед отъездом на переговоры, позже пополудни, отпросился с совещания, принудительно посадил в машину, где на заднем сидении самодовольно лежал огромный букет любимых белоснежных роз и отвез в первый попавшийся по дороге ювелирный магазин. Никогда не забуду унижения, позора, который ждал меня за дверью.

Когда я услышала гордо прозвучавшие слова — Милая, выбери себе, что захочешь, — то не поверила, что это происходит в действительности, я готова была провалиться сквозь землю, поймав взгляд самодовольного самца, реализовавшего за мой счет свои амбиции, пришедшего прилюдно покрасоваться, распетушиться и продемонстрировать наличие платиновой Визы. От пережитого ужаса в моей памяти сохранилось ощущение вмиг раскалившихся от стыда щек, пренебрежительно завистливые взгляды готовых услужить, корыстных продавщиц, гордое, чуть высокомерное, в тоже время глупое, плоское выражение лица моего мужа. И еще помню свой нелепый, неуклюжий побег. Спрятав глаза в пол, оттолкнув недоумевающего секьюрити на входе, я выскочила на волю и пошла куда глаза глядят, судорожно глотая свежий воздух… Муж ничего не спросил, неадекватная истеричная реакция не вписывалась в его железную логику покупки правильного подарка, это было выше его разумения… Хотел как лучше, Вик, а получилось… Какая сейчас разница? Просто он такой… как бы сказать, выструганный топором солдафон без душевных излишков… точнее — эмоциональный импотент, грубый ремесленник…