Сказка о любви, XXII век. Ведьма - [38]

- Иван! - окликнул Снегин задумавшегося товарища.

Лобов не сразу сбросил свое тяжелое раздумье.

- Да?

- Поговорим откровенно. Ты на что-то надеешься? Прости, я говорю о Лене.

- Конечно. Иначе бы я не сидел здесь, рядом с тобой.

Взгляд Ивана был спокоен и упрям, лишь в самой глубине его читалось уже отстоявшееся, злое горе. Что-то Иван придумал!

- Ты надеешься, но на что? - вслух спросил Всеволод.

- На то, что Лена жива.

Снегин не сдержал удивленного движения, помолчал, обдумывая услышанное, и довольно сухо спросил:

- Стоит ли строить несбыточные надежды? По-моему, ты выше этого.

- Это маленькая надежда. Очень маленькая, Всеволод! Но вполне реальная. Я не только вычислил ее, но и проиграл на тренажере.

Присматриваясь к Лобову, Снегин покачал головой:

- Побей меня Бог, если я догадываюсь, что ты имеешь в виду.

- Эффект серфинга, - коротко пояснил Иван.

Снегин сразу понял, что он имеет в виду, восхитившись его идеей, и тут же усомнившись в ее практической ценности. Гравитационные волны, образующиеся при вспышках новых и сверхновых звезд и некоторых галактических процессах, распространяются в подпространственных каналах, как в волноводах, с умопомрачительной быстротой, пропорциональной кубу скорости света. Собственно говоря, подпространственные каналы представляют собой своеобразные локальные трещины в обычном пространстве, образованные ударами гравитационных сил. Каждый такой канал - это как бы застывший, окаменевший до следующего гравитоудара след слабо ветвящейся молнии, рассекающий тело трехмерного пространства в четвертом измерении. Подпространственные каналы с одной стороны поглощают энергию гравитационных взрывов, демпфируя их воздействие на трехмерный мир, а с другой стороны меняют свою конфигурацию под действием бегущего с колоссальной скоростью гравитоудара, схлопывая некоторые старые свои ветви и образуя новые. В результате такого схлопывания «Денебола» и потерпела катастрофу. Что касается шлюпа, на котором находились лоцман Сладки и Лена, то специалисты считали, что он попал под прямой удар фронта гравитационной волны, которая смяла, разжевала его в молекулярную пыль и унесла за десятки световых лет от места катастрофы. Теоретические расчеты показывали, однако, что такой исход не фатален. Если корабль имеет попутный гиперсветовой ход и если фронт догоняющей его гравитационной волны ложится на него под углом, то он может оседлать ее гребень и помчаться далее вместе с ним, подобно тому, как доска опытного серфингиста скользит вместе с гребнем океанской волны в полосе прибоя. И когда постепенно теряющая энергию и скорость гравитационная волна наконец рассыплется, серфингирующий корабль съезжает с нее на песок обычного пространства выходит на свой ход, в мгновенье ока оказавшись на расстоянии в десятки световых лет от места гравитационного удара. И чем сильнее этот удар, ломающий гиперсветовые корабли и самое пространство своим фронтом, тем дальше он может забросить на гребне своей волны умело серфингирующий корабль.

- К сожалению, это всего лишь теоретические расчеты, - не столько сказал, обращаясь к Ивану, сколько просто подумал вслух Снегин.

- Не только расчеты, - возразил Лобов.

Снегин перевел на него взгляд.

- Верно. Но практика сохраняла не самые корабли, а лишь их обломки.

- Эти обломки и позволили обосновать эффект серфинга!

- Обломки, - вздохнул Снегин.

- Обломки возникали потому, что удержаться на гребне гравитационной волны трудно. - Лобов был сдержанно-терпелив в своей аргументации, и эта спокойная уверенность убеждала лучше всяких эмоций. - Во-первых, надо не растеряться в момент первого контакта с гравитационной волной, когда эффект серфинга возникает сам собой. Во-вторых, надо большое искусство, чтобы удержаться на гребне гравитационной волны и глиссировать по ее все время падающему фронту. Для этого нужно быть пилотом высокого класса.

- Ты бы удержался?

- А я удержался. Группа специалистов под руководством самого Ли Чена моделировала на тренажной аппаратуре гравитационные удары разной мощности - от самых слабых до предельно сильных. А я ловил контакт и пытался серфингировать. В благоприятных ходовых условиях, когда волна падала под углами от тридцати до шестидесяти градусов с любого борта, - неизменно удачно. Проще всего оказалось серфингировать на гравитационных волнах средней мощности, не особенно сильных и не особенно слабых. А ведь именно такая волна и обрушилась на «Денеболу» и ее шлюп!

- Ты бы удержался, - в раздумье повторил Снегин. - А Сладки, он бы удержался?

- Мир Сладки - лоцман.

- Ну и что?

- Он неважный командир и руководитель, - нехотя пояснил Иван, не любивший давать характеристики товарищам по профессии. - Но пилот он милостью Божьей! Поэтому и стал лоцманом. Убежден, возникни в момент гравитоудара эффект серфинга. Сладки инстинктивно держал бы его штурвалом до конца.

- Знать бы, до какого конца, - пробормотал Всеволод.

Лобов, следивший за его реакцией, сцепил пальцы рук и сказал, не скрыв огорчения:

- Надеялся, что ты меня поддержишь.

Снегин непонимающе взглянул на него.