Сказка небес - [11]

– Что здесь происходит? – сурово спросил старший страж.

– Эта девка пыталась обокрасть меня! – гневно крикнул Менгир, утирая кровь с разбитой губы. – А этот парень ее сообщник!

– Что ты такое говоришь?! – возмутился Барс. – Какой еще сообщник? Я всего лишь не позволил тебе покалечить беззащитного ребенка.

– Арестовать этих двух, – распорядился начальник стражи, указав своим подчиненным на Барса и Литину. – Судья во всем разберется.

– За что вы меня-то хотите арестовать?! – снова возмутился Барс, отталкивая стражей порядка. – Я здесь вообще ни при чем.

– Не смей препятствовать правосудию, – грозно произнес старший страж. – Может быть ты и невиновен, но это решать судье. А за сопротивление закону ты можешь быть наказан.

Стражники скрутили обвиняемых и вывели их с базарной площади. Обоих препроводили в городскую крепость, ту самую, у ворот которой Барс плясал на канате перед публикой совсем недавно. Каменная цитадель служила защитой горожанам в лихие годы, а заодно и тюрьмой для провинившихся. Арестованных впихнули в тесный сырой каземат и затворили обитую железом дверь.

Оглядев мрачное помещение, погруженное в полутьму, Барс тяжко вздохнул и сел прямо на холодный каменный пол. Литина несмело приблизилась к нему.

– Тебе больно, Барс? – участливо спросила девочка, осторожно коснувшись ссадины на его щеке.

– Отойди от меня, – сердито произнес юноша, отвернувшись от нее в другую сторону. – Не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Угораздило меня связаться с малолетней воровкой. Только и думаешь, как бы где чего стибрить. Все беды от тебя. Сперва обокрала, теперь вот здесь из-за тебя оказался.

– Я не звала тебя на помощь, – пробурчала девочка.

Юноша ничего не ответил, лишь скрипнул зубами от злости. Литина вздохнула и тихо сказала:

– Прости меня, Барс. Я просто хотела вернуть вам хоть часть ваших денег. Менгир от этого не обеднел бы. Не получилось.

– Да уж! – фыркнул Барс. – Какой только дьявол сбросил тебя на мою голову? Ты приносишь мне одни несчастья.

– Я же хотела как лучше.

– Лучше было держать свои руки при себе, а не шебуршить ими в чужих карманах. Все, знать тебя больше не желаю. Не смей со мной разговаривать, даже не смотри в мою сторону.

Литина снова тяжело вздохнула, отошла от Барса и присела на корточки в углу каземата.

Так в полном безмолвии они просидели весь оставшийся день. Когда за крохотным зарешеченным оконцем начали сгущаться сумерки, дверь каземата отворилась и двое стражников отвели арестантов в большой зал, где в посеребренном кресле гордо восседал седовласый мужчина в черной мантии.

– Поклонитесь его милости, – сурово потребовал один из стражей. – Это судья Дитор, хранитель законности и вершитель правосудия города Саремса.

Барс и Литина послушно склонились перед всемогущим судьей.

– Вы оба обвиняетесь в покушении на казну благородного господина Тилпа и разбойном нападении на его приказчика господина Менгира, – строго произнес судья Дитор. – Можете что-либо сказать в свое оправдание?

– Какая там казна? – тихонечко пробормотала Литина. – Всего-то несколько монет.

– Я не имею никакого отношения к краже, – сказал Барс. – Я всего лишь заступился за девочку. А Менгир сам напал на меня.

– Он говорит правду, ваша милость, – честно призналась Литина. – Кражу совершила я одна, этот человек здесь ни при чем.

– Однако чуть ранее люди видели вас вместе, – сказал судья. – Вы разговаривали незадолго до происшествия, а значит, могли договориться меж собой. Я признаю вас обоих виновными.

– Это несправедливо! – возмущенно воскликнул Барс.

– Молчать! – рявкнул Дитор. – Его светлость герцог Орлог облек меня властью решать, что справедливо, а что нет в стенах этого города. По закону каждому из вас следовало бы отрубить правую руку. Но уважаемый господин Менгир проявил снисходительность и взял вас под свою опеку. Вы оба приговариваетесь к каторжным работам в поместье господина Тилпа сроком на шесть месяцев. Отработаете то, что украли. Увести их.

Стражники вывели приговоренных во двор крепости, где их уже ждала повозка и Менгир со своими слугами. Барса и Литину усадили в повозку и приковали цепями к бортам.

– Зря ты вмешался, парень, – недобро сказал Менгир Барсу. – Получила бы твоя подружка десяток-другой плетей, не померла бы, зато сейчас вы оба были бы на свободе. На нее я уже почти не сержусь, а вот ты… – он многозначительно ухмыльнулся, коснувшись пальцами своей разбитой губы, – ты хлебнешь горя сполна. Это я тебе обещаю.

Менгир и его слуги вскочили в седла. Повозка загрохотала по булыжной мостовой вслед за всадниками, маленький отряд выехал за крепостные ворота, а вскоре покинул и городские стены.

Глубокой ночью лошади втянули повозку во двор огромной усадьбы. Барса и Литину препроводили под навес и приковали к каменной стене.

– Утром я приду за вами и укажу, где вы будете работать, – сказал Менгир. – А пока можете спать и набираться сил, с утра они вам очень понадобятся.

Сказав это, Менгир ушел прочь. Слуги последовали за ним, оставив осужденных в одиночестве.

Лежа на охапке соломы, Барс смотрел в темноту. Сон не шел, не давали покоя мрачные думы, слишком уж много всего не самого лучшего произошло за день. Случившееся казалось сумасшедшим бредом. Вроде бы совсем недавно он удивлял публику своей ловкостью, танцуя на канате, и чувствовал себя вольным, словно птица. Потом появилась проклятая девчонка и все пошло кувырком. Итог – он в цепях и вряд ли выберется из них очень скоро. На целых полгода его безвинно приговорили к рабству.