Скажите «чи-и-из!» - [10]

Да, примерно то же я почувствовала и в тот вечер. Народ разбился на кучки, каждая вела о чем-то оживленную беседу, а я переходила от одной группы к другой и видела, что разговора – в том смысле, как это принято у меня на родине, – нигде нет. И хотя темы были разные, все они оказались для меня неинтересными и скучными. Впрочем, может быть, для иностранца и невозможна глубокая вовлеченность в чисто американский разговор? Ответ на этот вопрос я нашла у того же Макса Лернера: «В Америке беседу поддерживать не умеют. Где бы ни происходил разговор, он будет вертеться вокруг одних и тех же тем: информация о спорте и вечеринках, предложения заключить пари практически без всякого повода, профессиональное обсуждение служебных дел, женская болтовня о тряпках и покупках, обсуждение скандальных газетных сенсаций». В моем случае, кроме того, непомерно большое место занимали разговоры о детях, но тоже в чрезвычайно поверхностном стиле: где учатся, каким спортом занимаются, кто заболел, кто выздоровел. И чуть меньше, но тоже много – «беседы о животных»: как себя чувствует ваша собачка, появились ли у нее щенки, где вы ее стрижете и т. д.

Позже я научилась сама инициировать беседы на проблемные темы – об образовании, например, или медицине, или о новых молодежных тенденциях. Собеседники мои не уклонялись, наоборот, охотно включались в обсуждение, немного спорили друг с другом. Однако стоило мне отойти, и разговор снова возвращался в коктейль-стайл. Непривычно вести серьезную беседу. Ибо, если верить Максу Лернеру, «беседа у американцев отрывочна и стереотипна, всегда крутится вокруг того, что идет в кино или по телевидению. Это не столько обмен идеями, сколько способ разрядить нервы».

Перечитав последние строчки, я вдруг подумала: а чем, собственно, это плохо – просто весело поболтать, почесать языки, «разрядить нервы»? Разве непременно нужно нагружать собеседника информацией, втягивать его в обсуждение проблем, ждать от беседы обмена серьезными идеями? Не лучше и не хуже. Речь просто идет о разных традициях. Чтобы была понятна эта разница, давайте посмотрим, как выглядит традиция беседы в России со стороны, глазами американца. Обратимся снова к Йелу Ричмонду.

«Разговор у русских, – пишет он, – легко начинается даже между абсолютно незнакомыми людьми… и никакие языковые сложности этому не помеха. Манера беседы обычно неспешная, хотя подчас весьма красноречивая и при этом безо всякого притворства».

Добавлю от себя еще одно наблюдение. В отличие от американцев, которые даже в компании хорошо знакомых людей придерживаются поверхностного стиля, русские и с незнакомцами готовы пуститься в серьезное обсуждение проблем – экономических, политических, спортивных. Я несколько раз наблюдала, как во время беззаботной американской вечеринки где-нибудь в Нью-Йорке или в Чикаго приглашенные русские гости, никогда до того не видевшие друг друга, принимались обсуждать политическую ситуацию на родине, углублялись в историю вопроса, связывали его с глобальным положением в мире. А едва обнаружив разность воззрений, вступали в горячий спор, подчас переходящий в крик, что весьма удивляло и даже пугало американцев. И очень нравилось мне: вот это настоящий разговор – заинтересованный, страстный.

Ричмонд, конечно, эту особенность русской беседы не заметить не мог: «Каждый русский, кажется, рожден быть оратором… Они не просто обмениваются идеями, но и стараются их исследовать; разговор обычно возникает спонтанно, но ведется весьма сосредоточенно. По собственному опыту знаю, что искусство беседы в России развито на более высоком уровне, чем где-либо в мире…»

Ричмонд советует: «Если вы хотите глубже узнать русских, сядьте с ними за стол. И лучше за стол на кухне. Именно во время такого kitchen talk, за едой и водкой, ведутся самые сокровенные беседы». Шутки, анекдоты, смех становятся все более оживленными, а настроение взлетает вверх. В результате чего все, включая гостей, чувствуют себя весело и естественно, что, по мнению Ричмонда, и является главной задачей хозяев: «Русские сделают все для того, чтобы гость, в том числе и иностранный, чувствовал себя желанным, чтобы у него было ощущение, что он не в гостях, а у себя дома, чтобы ему было уютно, свободно и комфортно». За таким столом, пишет дальше автор, подчас решаются и строго деловые вопросы. Он вспоминает, что в 1970 году, когда США посетила правительственная делегация из СССР, самые эффективные переговоры состоялись именно на кухне. Правда, это была американская кухня, в доме одного из местных фермеров. Но велась беседа именно по-русски: горячий разговор о проблемах сельского хозяйства затянулся далеко за полночь.

Однако американцу Йелу Ричмонду далеко не всегда по душе манера, в которой русские ведут беседу: «Они могут целый день дискутировать по поводу некоей проблемы, но так и не предпринять никаких действий, в то время как американцы прежде всего проанализируют ее с практической точки зрения: детально рассмотрят, что конкретно мешает ее решить и как эти препятствия преодолеть. Русские больше расположены к созерцанию, американцы – к деловитости».