Скажи: «Убей меня» - [21]

– Ммм, вкусно как… Сто лет ничего такого не ела. Ну, а может ты и прав. От одного раза ничего же не будет?

– А я о чем говорю!

Он поторопился развернуть второй бургер, пока принцесса не передумала. После снятия предохранителя на дегустацию стали отправляться все новые аппетитно хрустящие, сочные, соленые и сладкие соблазнительные кусочки. Следом открылась бутылка шампанского, наполнив бокалы искристыми обезоруживающими пузырьками.

Ливень за окном начал стихать, но небо все еще было поглощено мраком. В один из самых напряженных моментов фильма, когда инопланетный симбиот уже приготовился показаться из тела своего хозяина и напасть на новую жертву, Линда вдруг напряженно прошипела:

– Кажется, за окном промелькнула чья-то тень.

– Да тебе показалось, наверное, слишком в фильм погрузилась, – хотел успокоить Билл, но она так испуганно смотрела в сторону окна, не отводя взгляда, что он на всякий случай решил проверить.

Он встал и сделал два смелых шага от дивана, но вдруг вздрогнул и отпрянул назад, потому что за снаружи что-то загрохотало. Линда взвизгнула.

– Это крышка с металлической бочки упала. Там точно кто-то есть, – затараторила она, вжимаясь в угол дивана.

Билл схватился за кухонный нож, накинул куртку и направился к входной двери.

– Билл, не надо, – жутковато вытаращив прозрачно-серые глаза, вскрикнула Линда.

– Сиди спокойно! – строго приказал защитник и вышел, сразу же заперев за собой.

Она поставила кино на паузу и стала прислушиваться, замирая от страха. Откуда-то из недр собственного тела, словно предвестник землятрясения, неприятными импульсами стала подниматься мелкая дрожь, становясь все чаще с каждым вдохом. Доходя до кончиков пальцев, она превращалась в неконтролируемую пляску, вынуждая разжимать и сжимать попадавшуюся под руки джинсовую ткань, фаланги пальцев подергивались в хаотичном порядке. Из-за окна были слышны глухие звуки осторожных шагов по деревянному полу, затем какое-то непонятное шебуршание… Время потеряло свою значимость. Прошла секунда, минута, а может, полчаса перед тем, как раздался протяжный душераздирающий вой, от которого кожа по всей поверхности похолодела до состояния тысячелетнего ледника.

Линда судорожно впилась в пальцами в бархатистую поверхность дивана и изо всех сил зажмурилась. Но спустя еще пару секунд начала осознавать, что этот звук явно не принадлежал человеку…

Дверь распахнулась от мощного толчка, и в дом ввалился Билл с расцарапанным лицом, держа за шкирку мокрого бродячего кота.

– Это твой?

– Да ты что! У меня нет кошек, – спешно ответила Линда, все еще часто дыша.

– Дерзкий-то какой, посмотрите. Но тебя тут совсем не ждали, – Билл увещевал животное, подняв перед собой и почти уткнувшись своим носом в его. Кот замер и молча внимал с вытаращенными глазами, потому что не знал, что обычно делают в таких случаях. Билл развернулся, чтобы вынести чужака обратно на улицу.

– Может, молока ему нальем? – пролепетала Линда, пока ее сердце замедляло ход, а руки переставали трястись.

– Давай, – без раздумий откликнулся Билл.

Она притащила пластиковый стаканчик с кошачьим угощением, и двое сели на корточки у двери, любуясь, как несостоявшийся четвероногий убийца жадно лакает желанную жидкость.

– Ой, а он тебя нехило поцарапал! Давай обработаю, – предложила Линда, заметив, что из тонких царапин на лбу просачивается кровь.

– Да ладно, так пройдет, – Билл пренебрежительно махнул рукой.

– А ну быстро, я сказала! А то может быть заражение. Смелый чересчур.

Испуганно повернувшись, Билл уставился на нее. Настолько бескомпромиссно прозвучал приказ, и оба расхохотались. Он – из-за ее непомерно грозного вида, напомнившего ругающую непослушное дитя мамашу. Она – из-за его растерянного выражения лица и просто потому, что губы напротив смеялись слишком заливисто.

Когда пара вернулась в дом, Линда расположилась на диване, а Билл морщился, лежа у нее на коленях, пока она прикладывала к царапинам ватку с перекисью водорода. Морщился не потому, что было больно. Скорее эта прохлада казалась приятной. Он просто боялся, что на лице, так беззащитно открытом перед ней и находящемся так близко, станут заметны другие, более личные, эмоции.

Билл потянулся за пультом и нажал на play, заставляя застывшие на экране картинки снова прийти в движение, а потом приподнялся и залпом выпил бокал с шампанским, пояснив:

– Вот это настоящее лекарство, а не твоя эта водичка.

Затем он снова опустил затылок на теплое женское бедро и заулыбался, наконец осмеливаясь взглянуть ей в глаза из-под длинных черных ресниц. И зачем парням такие? Линда заулыбалась в ответ. И в этот момент ее лицо преобразилось, кожа словно засветилась изнутри каким-то невещественным светом, становясь безумно притягательной. Ее взгляд упал на растрепавшиеся волосы Билла, те самые, кофейного оттенка, в нескольких сантиметрах от ее ладоней… и ей захотелось закопаться в них пальцами, что она и сделала.

– Решила быть мамочкой сегодня? – уже немного неразборчиво пробормотал Билл, прикрывая глаза под нежные поглаживания и болтовню телевизора, наполовину погружаясь в сон.

Теперь Линда могла спокойно рассмотреть все в деталях. Она приметила, как надулась царапинка на щеке, а кожа вокруг слегка покраснела. Для всех надменный, недоступный и язвительный Билл казался таким невинным в ее руках, таким родным и уютным. Она сделала пару глотков шампанского. Если приглядываться предельно внимательно, можно было увидеть крохотные синеватые точечки щетинок, готовящиеся пробиться сквозь светлую кожу над губой и по краю подбородка. Затем она рассмотрела нос, словно выточенный скульптором, аккуратный и мужественный одновременно, с легкой горбинкой. Линда провела в воздухе указательным пальцем, повторяя его очертания, представив, будто рисует портрет. Кадык гипнотизирующе приподнимался, передвигаясь под кожей на пару сантиметров, когда молодой человек сглатывал слюну. Верхняя пуговица черной рубашки была расстегнута, а тонкая венка просвечивала возле бугорка ключицы. Сама не отдавая себе в этом отчета, Линда наклонилась и прикоснулась подушечкой пальца, проводя вдоль нее, когда веки Билла вдруг разомкнулись в ответ на прикосновение. В мутных от полусна глазах стала проявляться резкость. Рука приподнялась, дотронулась до женской шейки, наклонила еще ниже и увлекла в долгий, обволакивающий поцелуй. Вторая рука нырнула под край маечки, плавно, но с нажимом поднимаясь вверх по чувствительной коже, отчего чужое дыхание стало прерывистым. Линда шумно втянула воздух, выгибая спину, и сжала его волосы между пальцев сильнее, немного больно прикусывая пухлую верхнюю губу и вызывая несдержанный стон.