Скажи «Сабикон» - [6]

Публика приветственно зааплодировала. Олег присел на пол и стал смотреть. Представление разворачивалось по хорошо отработанной схеме: порхали в воздухе горящие факелы, перелетала из рук в руки стайка яблок. Следом за Бошуар вышла парочка клоунов, затем — дрессировщик с семейством медлительных и послушных неписов. После того, как площадку очистили от помета и шерсти, перед зрителям снова появился Персель.

Вот и настал самый знаменательный момент нашего вечера. Сейчас вы увидите нечто уникальное — монстра, сказочного силача, один вид которого внушает ужас, несчастная жертва магатониевых рудников, — эльф выдержал паузу. — Олегатор — могучий и жутчайший!

Сопровождаемый барабанной дробью, Олег выскочил на сцену. На мгновение зрители притихли, созерцая его, а потом разразились восторженными криками.

Ура! Ура!

Покажи нам свою мощь!

Какая силища!

Нельзя сказать, что Олегу было неприятно подобное внимание, но он видел, как поморщилась и с ужасом отвернулась хорошенькая синеглазая девушка, как заспешила прочь немолодая мамаша, увлекая за собой детей. Зато старуха в первом ряду буквально приклеилась к нему взглядом. По ее губам было видно, что она непрерывно что-то бормочет, довольно причмокивает и потирает руки.

«Баба Яга заприметила меня для супа», — подумал Олег, механически перетекая из одной позиции в другую. — «Или для славного такого холодца с хрящиками и морковкой».

То, насколько его шутливое предположение оказалось верным, он узнал уже о окончании циркового действа. Непривычно серьезный Вапель привел его у фургону, возле которого проистекал оживленный торг.

Пятнадцать! — Персель азартно постукивал ладонью по коленке. — Уникум ведь! Другого такого не сыщешь.

Старуха басовито откашлялась.

Уникум-то уникум, а кушать, небось просит регулярно. И поболе, чем обычный си-суал, — проворчала она хриплым простуженным голосом.

Бабуленька! Так не покупайте! О чем речь! Наш Олегатор — существо дорогое, не всем по карману. Вот, доберемся до мест побогаче — авось там он кому и приглянется.

«Ну и паскуда», — подумал предмет спора. — «Продает меня, словно вешалку в прихожей». Словно угадав его мысли, Персель мигнул клоуну, и тот одним движением оплел Олегу руки и ноги, засунул в рот кляп. Заинтересовавшись происходящим, иглубиан подошел поближе.

Десять и ни одним больше!

Десять? Да это смешно! Я предложил пятнадцать только из уважения к вашему возрасту, на любой приличной ярмарке я получу за него не меньше двадцати!

Мошенник! Последнее отбираешь!

Вапель, уведи калеку.

Из капюшона послышалось возмущенное кряхтение.

Я сама уйду!

Отпихнув Перселя, она направилась прочь.

Ну погодите, зачем же сразу уходить? — засуетился владелец цирка. — Мы еще не обговорили все до конца.

Десять.

Берите за четырнадцать.

Ухожу.

Иглубиан входит в стоимость.

Зачем мне эта тварь? Можете оставить ее себе.

Персель обиженно скривился.

А как вы будете защищаться от нашего силача? Без надежной охраны тут не обойтись.

Старуха хмыкнула.

У меня свои методы. Будет у меня как шелковый. Горшок выносить, простыни стирать. Нужна же мне опора на склоне лет?

Тринадцать! Со всем глубочайшим уважением.

Хорошо, двенадцать для ровного счета.

Воцарилось молчание. Персель что-то сосредоточенно обдумывал, рисуя на земле ряды палочек.

Ладно, — сказал он. Забирайте.

* * *

Море было спокойно. Легкий, дувший с берега ветер лишь чуть-чуть рябил коричневатую блестящую поверхность, заставляя солнечные блики дробиться и отражаться, придавая воде сияющий праздничный вид.

Йозель Лотогар, рокоссо Фаибского материка, любил гулять по пляжу. Правителю нравился морской воздух — крепкий, соленый, напоенный запахами рыбы и водорослей, нравилось ощущать под ногами прохладный влажный песок. Здесь, на стыке трех стихий, он казался себе маленьким ребенком, прибежавшим к взрослым со своими смешными и безобидными проблемами. Он вглядывался в небо, в далекий горизонт, и на душе у него становилось тихо, бездумно и по-детски светло.

Властелин и повелитель огромного куска суши был смугл и черноволос. Черты его лица казались слишком тонкими и острыми, под кожей явственно проступали кости, что придавало его облику некоторую зловещесть. Волосы были небрежно заплетены в толстую косу, перетянутую на конце гранатовой заколкой.

А-суал Йозель, — голос и шелест чьих-то шагов вывел рокоссо из состояния умиротворенной задумчивости. — А-суал Йозель! Ир Керимон покорно просит вашей аудиенции.

Рокоссо отошел в сторону, придавая своему лицу надменное выражение.

Я занят, Пито. Я размышляю.

Кудрявый, совсем молоденький слуга присел в низком поклоне и, не выпрямляясь, попятился.

Ир Керимон говорит, что дело срочное.

Высокомерно поджав губы, правитель пробормотал:

Это мне решать, достаточно ли его дело срочное, чтобы отрывать меня от моих дум.

Конечно, а-суал Йозель, — на простодушной физиономии мальчишки отразилось раскаяние. — Я лишь поспешил передать вам его просьбу. Он сказал, что гирель снова плодоносит.

Рокоссо медленно повернулся, не веря собственным ушам.

Гирель плодоносит? Ты не ошибся, Пито? Керимон произнес именно это? — он обнаружил, что трясет слугу за плечи и, опомнившись, отпустил его.