Сказать почти то же самое. Опыты о переводе - [117]

(3)

SL1SE1 / C1 → SL1aSE1a / С1а

Здесь субстанция выражения (SE) текста назначения (гораздо сильнее, чем при переводе текстов, предназначенных для повседневного употребления) стремится тем или иным образом быть эквивалентной как лингвистической субстанции SL, так и экстралингвистическим субстанциям SE текста-источника, чтобы произвести почти то же самое воздействие.

* * *

В риторике различаются фигуры содержания (например, метафора, синонимия или оксюморон), при переводе которых субстанция лингвистическая (и, разумеется, экстралингвистическая) не важна: так, французское une forte faiblesse («сильная слабость») прекрасно передается английским a strong weakness, состоящим из других звуков. Но эти субстанции становятся важны в большинстве фигур выражения, каковы парономасия, ассонанс, аллитерация и анаграмма. Равным образом экстралингвистическая субстанция получает основополагающее значение в вопросах звукового символизма и элокутивного ритма в целом.

Что касается метрики, то длина гласных и слог – это явления системные, наряду с тоническим ударением (которое, например, в итальянской лексической системе устанавливает различия в значении слова). Но укладывать в синтагму последовательность звуков разной длины по законам квантитативной метрики или же согласно числу слогов и их ударениям – это явление организации процесса производства текста, и решения, принимаемые в этих случаях (даже если они зависят от особых метрических и стилистических правил), все же воспринимаются лишь как явления экстралингвистической субстанции. Равным образом воспринимается как явление экстралингвистической субстанции и рифма (строфические схемы, тем или иным образом связанные друг с другом), даже если она пользуется элементами, уже предоставленными лексической системой.

* * *

В своей книге Le ton beau de Marot{♦ 157} Дуглас Хофстадтер (Hofstadter 1997: 17) рассматривает различные английские переводы «Божественной комедии», исходя из простого принципа: метрическая особенность поэмы заключается в том, что она написана терцинами из одиннадцатисложников с рифмами ABA, ВСВ, CDC и так далее. Хофстадтер замечательно показывает, что эта структура – не лингвистической природы, так что ее даже можно выразить диаграммой, по своему типу почти музыкальной:

Рис. 8

Хофстадтер берет первые терцины Песни Третьей:

PER ME SI VA NE LA CITTÀ DOLENTE,

PER ME SI VA NE L’ETTERNO DOLORE,

PER ME SI VA TRA LA PERDUTA GENTE.

GIUSTIZIA MOSSE IL MIO ALTO FATTORE:

FECEMI LA DIVINA PODESTATE,

LA SOMMA SAPIENZA E ’L PRIMO AMORE.

DINANZI A ME NON FUOR COSE CREATE

SE NON ETTERNE, E IO ETTERNO DURO.

LASCIATE OGNI SPERANZA, VOI CH’INTRATE.

Queste parole di colore oscuro

vid’io scritte al sommo d’una porta;

per ch’io: «Maestro, il senso lor m’è duro».

[Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,

Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,

Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.

БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ

            ВДОХНОВЛЕН:

Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ

И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.

ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,

И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.

ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.

Я, прочитав над входом, в вышине,

Такие знаки сумрачного цвета,

Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне»[209]^*.]

Далее Хофстадтер рассматривает несколько английских переводов, где не сохранилась не только рифма, но и поступательный ход Дантовой мысли, выраженный терцинами. В оригинале предупреждение, обращенное к посетителю, занимает три терцины, и лишь в четвертой поэт комментирует прочтенное. Хофстадтер с полным правом выражает свое недовольство переводом Роберта Пински:

THROUGH ME YOU ENTER INTO THE CITY

            OF WOES,

THROUGH ME YOU ENTER INTO ETERNAL

            PAIN,

THROUGH ME YOU ENTER THE POPULATION

            OF LOSS.

JUSTICE MOVED MY HIGH MAKER, IN POWER

            DIVINE,

WISDOM SUPREME, LOVE PRIMAL. NO THINGS

            WERE

BEFORE ME NOT ETERNAL; ETERNAL I REMAIN.

ABANDON ALL HOPE, YE WHO ENTER HERE.

These words I saw inscribed in some dark color

Over a portal. «Master», I said, «make clear

Their meaning, which I find too hard to gather

Then he, as one who understands: «All fear

Must be left here, and cowardice die. Together… (Pinshy)

[†Через меня ты входишь в град бедствий,
Через меня ты входишь в вечную муку,
Через меня ты входишь к пропащим жителям.

Справедливость подвигла моего горнего Творца,
            в мощи божественной,
Вышнюю Мудрость, изначальную Любовь.
Ничего невечного до меня не было;
            вечно я пребываю.

Оставьте всякую надежду, входя сюда.
Такие слова узрел я, написанные неким темным цветом
Над вратами. «Наставник, – сказал я, – разъясни

Их смысл: уловить его мне слишком сложно».
Тогда он, как понимающий: «Всякий страх
Нужно оставить здесь, и трусость пусть умрет.
            Вместе…» (англ., Пински)]

Здесь нет не только одиннадцатисложников и рифм, но не соблюдено и разделение на терцины. Кроме всего прочего, Хофстадтер отмечает, что в этой Песни у Данте 45 терцин, а у Пински – всего 37. Комментируя это, Хофстадтер заявляет, что эстетические мотивы такого решения ему неясны, что они его поражают (р. 533).

Хофстадтер проявляет свой критический сарказм и по отношению к переводу такого великого поэта, как Шеймас Хини