Сказания о земле Московской - [105]
Как будто собиралось достаточно воинских сил. В народе с надеждой смотрели на нового государя московского — старшего сына покойного Василия Темного двадцатитрехлетнего Ивана Васильевича — Ивана III.
Еще при жизни отца он являлся его соправителем. Все грамоты составлялись от имени их обоих. Теперь власть перешла в руки сына.
Был он правитель осторожный и действовал решительно лишь тогда, когда был уверен в победе. А пока стремился своих врагов разделять.
Не однажды успешно хаживали московские полки на Казань. Казанцев заставили подписать мирный договор «по всей воле великого князя». С востока можно было не ждать внезапного нападения.
Иное дело — Большая Орда. В 1465 году хан Махмуд «поиде… со всею Ордою» на Русь. Но крымцы с тыла напали на его улус, он вынужден был отойти, не вступив в бой с полками московскими. Стал ханом Большой Орды Ахмад; в кровавой междоусобице ему удалось поднять мощь своего улуса. В 1467 году он напал на Рязань, через два года опустошил волости между Серпуховом и Каширой.
Москве приходилось держать наготове много войска по своим южным и юго-восточным рубежам. Московские воеводы рассуждали:
«Чего мы ждем да отражаем набеги? Будем полки собирать, готовиться к походу крупными силами на Большую Орду».
А пока дань-выход по-прежнему каждый год доставлялся.
У Большой Орды был заклятый враг — Крымское ханство. Москва решила той враждой воспользоваться, направила в Бахчисарай одного посла, затем другого. Жаловали те послы богатыми дарами хана Менгли-Гирея, его жен и вельмож, уговаривали дружбу держать, и не только против Большой Орды, но и против Польско-литовского королевства. А хан Менгли-Гирей был хитер, он как будто соглашался подписать с Москвой мирный договор, но одновременно вел тайные переговоры и с послом враждебного Москве короля Казимира.
С объединенным Польско-литовским королевством жила Москва в разладе. В Москве никогда не забывали, что исконные русские земли — смоленские, черниговские, верховские (брянские) — и мать городов русских — Киев находились либо под прямой властью короля Казимира, либо зависели от него. Разговаривали люди в тех землях на языке, близком к тому языку, на каком изъяснялись москвичи, рязанцы, владимирцы, новгородцы и по всей Руси Северо-Восточной.
Польские ксендзы стремились насаждать среди подвластного королю русского православного населения католичество. Иные владетельные князья меняли веру, присягали королю, становились его надежными подданными. Но были и такие князья, кто со всем своим двором переходил на службу Москве. В Москве их принимали «ласково», ставили на высокие должности. А король Казимир за такое гостеприимство не один раз высказывал Москве свое неудовольствие, даже грозил войной. Простой народ в тех захваченных поляками землях поднимал восстания против своих поработителей, что не однажды отмечали тогдашние польские хроники.
Придет время — и порабощенные литовцами и поляками земли вернутся в лоно земли Русской. Таким размышлениям предавались в Москве, но разумели, что осуществятся те далеко идущие мечты нескоро, пока не будет сокрушен главный враг Руси — Орда.
4
В Москве знали: не захотят они без боя отдавать свои вольности и богатства, правдою и неправдою нажитые, уступать свои обширные волости. Первым боярским родом в Новгороде считался род Борецких во главе с посадником Исаком.
Исак повелел готовиться к войне с Москвой, к длительной осаде. Спешно чинили каменщики стены Кремля, кузнецы ковали оружие, посадские и крестьяне свозили в Кремль съестные припасы.
Отдельные новгородские бояре завели тайные сношения с королем Казимиром. В Москве опасались, что он пошлет войско на помощь новгородцам.
В ноябре 1470 года прибыл в Новгород по приглашению бояр правнук Ольгерда — князь Михаил Олелькович с дружиной, якобы для защиты от шведов и немцев. Иван Васильевич и его бояре встревожились, еще со времен древнейших установился обычай — защищала Новгород от врагов не Литва, а Русь.
В Москве знали: нет в Новгороде твердой власти. Постоянны там между боярскими родами свары, да еще идет между боярами и чернью вражда. Но знали также, что многие в Новгороде среди простых людей тяготились боярским гнетом и смотрели на Москву как на избавительницу.
Судил-рядил великий князь московский Иван Васильевич со своими боярами и воеводами. И было решено: коли идти войной на Новгород, то теперь, не теряя дня. Надо действовать быстро, нападать внезапно, пока король Казимир не спохватится и не снарядит помощь противнику и пока хан Ахмад не двинет на русские рубежи свои тумены «всею Ордою».
Узнав о военных приготовлениях Москвы, в марте 1471 года бежал из Новгорода в Литву Михаил Олелькович с дружиной. Четырьмя дорогами — с запада от Пскова, с юга, с юго-востока и с востока — с заволоцких земель — двинулись московские полки на Новгород. По прямому повелению Ивана III к ним присоединился полк тверской, а также отряды со всей Северо-Восточной Руси.
