Сказания о русских витязях - [22]

Все это приуготовление показалось мне воображением, которое сон причиняет нам в своих объятьях. Я думал, что это одно только привидение. В сих пребывая мыслях и не избавясь еще совсем от моего смущения, вдруг увидел я новое позорище, представившееся моим глазам. Прекрасная и великолепно одетая девица вошла ко мне в препровождении нескольких женщин; увидя меня, сделала мне учтивое приветствие и села потом в приготовленные кресла; а я, с моей стороны, желая ей ответствовать, наклонился и упал без чувства на землю. Я не знаю, что они со мною тогда делали, но когда я очувствовался, то увидел, что пришедшая госпожа, Вестона и невольники упражнялися в том, чтоб подать мне помощь.

— Увы! Государыня моя, — возопил я вставши помогающей мне госпоже, — тщетно ты истощеваешь попечения свои, подавая мне ненужную помощь для спасения живота моего. Я не хочу жить более на свете: он для меня несносен и ужасен, когда лишился я в нем того, что мне более жизни моей льстило…

Посем я замолчал и потупил глаза мои в землю, изъясняющие глубокое мое сокрушение.

— Я почитаю твою печаль справедливою, — говорила мне, несколько помолчавши, незнакомая госпожа, — она показывает твое доброе сердце и благодарность к той, которая тебя любила страстно, но теперь не имеешь ты нужды вдаваться в нее столь много. Достоинства твои сыскали тебе другую обожательницу, которая не уступает Филомене ни внутренними, ни внешними качествами. Это я, — продолжала она, несколько закрасневшись и делая вид и голос гораздо нежнее прежнего, — я, которая с усердием хочет заступить ее место, сделать тебя владетелем моего сердца, имения и достоинства. Ты уже знаешь, что я знатного отца дочь и могу сделать все, что только ни захочу, и думаю, что ты мою благосклонность не пренебрежешь, когда найдешь во мне высочайшее твое счастье.

Потом она замолчала и ожидала с жаждущими глазами моего мнения.

Я не хочу тебе изъяснять, — продолжал Славурон, — какими чувствами наполнялось тогда тревожащееся мое сердце; отчаяние, кончина моей возлюбленной, досадное открытие, мщение за смерть моей любовницы и мое заключение разрывали оное на части, и воздвигали чувство мое на всякое бедство. В сем будучи огорчении, взглянул я на нее весьма презрительно и сказал ей с гордым видом, что прелести ее не токмо не в состоянии привесть меня в восхищение, но ниже выгнать из сердца моего огорчение, а напротив того, усугубляют во мне желание скорее умереть и тем избавиться от зрения гнусных убийц моей любовницы. Посем бросился я в мою постелю и более ничего не ответствовал на все их ласкательства и просьбы. Итак, окончив бесплодно свое предприятие, она пошла от меня с великим гневом, грозя мне скорою смертью и мучительною казнью. Вестона, оставшися со мною, старалась еще меня уговаривать, но наконец ушла более посрамленною, нежели первая. Спустя несколько времени увидел я Вестону опять со мною вместе; она бросилась предо мною на колени и просила меня еще о том со слезами:

— Когда ты столько тверд в своей любви, — говорила она мне, проливая свои слезы, — то по крайней мере избавь меня, невинную, от мучения; прошу тебя хоть для этого соответствовать на любовь новой твоей благодетельницы. Завтра, конечно, нам умереть назначено. Оставь в сем необходимом случае на время непоколебимую твою верность к Филомене, избавь меня от смерти — извинят поступок сей все люди и самая твоя совесть.

Услышав имя моей возлюбленной, сердце мое окаменело, прогнало сожаление о Вестоне и вложило в меня бесстрашие выступить из сего света.

Наступившую ночь препроводил я всю в превеличайшем беспокойствии; смущенные мои мысли и беспрестанно терзающееся сердце ни на одну минуту не имели отдохновения. Я отваживал себя к смерти, но природное чувствование вселяло в меня ужас и трепетание; впрочем, не думал я искать избавления изменою моей возлюбленной. Ужасная и плачевная для меня ночь снимала уже свой покров, и смертоносный день показывал свое лицо: все покоилось к своей отраде, одно только мое страждущее сердце наполнялось большим мучением. На что я ни глядел, куда ни обращался и что ни воображал при близкой моей кончине, мне все казалось мило. Мимоидущие люди, которых мог из темницы видеть, казались мне родными, и я всякого облобызал мысленно; наконец, и страшная моя темница сделалась мне милым обитанием. Я оплакивал и то, что должен расстаться теперь с нею. Когда я был наполнен такими воображениями, отворилась дверь моей темницы и вошли ко мне ненадобная моя благодетельница и противная взору моему изменница Вестона; увидев их, пришел я в беспамятство и упал от превеликого смятения на землю. Что они мне говорили и как старалися опять склонять меня, того я уже не чувствовал; они были тут очень долго и наконец так, как и прежде, без всякого успеха оставили меня. Возвратив опять слабые мои чувства и спустя малое время, увидел я перед собою начальника темничной стражи, который говорил мне сквозь слезы, чтоб я готовился к моей смерти, и что уже час тот наступает. Услышав это, затряслись и подогнулись мои ноги, кровь во мне остановилась, бледность покрыла лицо мое; я хотел говорить, однако язык мой не поворотился. Итак, возвеститель моей кончины положил меня, бесчувственного, на постелю.