Сказания о Хиль-де-Винтере - [15]

Его короткий кивок — удар в печень от громилы слева — и Гард согнулся. Да уж, не таким он представлял себе последний день своей жизни.

Снова удар. И еще. Ногой. Он давно уже лежит на полу, прикрывая руками голову, и размышляет, кому по праву наследования достанется оборудование его мастерской. Уж не полонским ли родственникам? И еще — жалеет, что толстовка, надетая на голое тело, не смягчает ударов, зато помогает этим увальням не оставлять следов.

— Что вы здесь забыли? — тихо, но отчетливо проговорил ювелир, стараясь, чтобы тон его звучал хоть немного похоже на деловой.

— У тебя ведь здесь не только ломбард краденного золотишка, верно говорю?

И хотя главарь шайки не приблизился этим вопросом ни на йоту к объяснению причин своего вторжения, громилы продолжали охаживать гардовскую спину и ноги чувствительными ударами.

— Что вы здесь забыли? — Несколько повысив голос, повторил он свой вопрос.

— Не умеешь обращаться с клиентами ты, парень. Может, не все еще потеряно, стоит поучить тебя?

Тело ювелира продолжало принимать нешуточные удары, и юноша изо всех сил старался сохранять трезвый и рассудительный, насколько возможно спокойный, настрой.

— Ну, рассказывай, — все так же неторопливо, вокруг да около продолжал главарь с архипелагами щетины.

— Что рассказывать, — буркнул Гард, чувствуя, что теряет терпение.

— Сбавь тон. — Пока главный вещал с его стола свою неторопливую речь, громилы уже не оставили на нем живого места, хотя Гард и чувствовал, что удары были не в полную силу. — Рассказывай, чем еще ты здесь занимаешься.

Гард сокрушенно вздохнул. Если он начнет с рассказа о том, как он ежедневно просыпается и пьет кофе с дрянными бутербродами в своей мастерской, вряд ли к концу своей речи он сможет хотя бы вздохнуть без боли, ведь по ребрам его то и дело проскальзывали удары тяжелым тимбэлэндовским ботинком от громилы справа.

— Я здесь работаю. — Тихо проговорил он в перерыве между ударами.

— Да, я вижу, у тебя тут какое-то бабское колечко на столе валяется, недоделанное. — И поднес к гардовскому творению нагретый паяльник. — Как звали твою последнюю посетительницу, отвечай!

«Мадам К.Камбрези» — пронесся правильный ответ в голове у Гарда. Но стоит ли сообщать эти сведения этим сомнительным лицам? Ведь маловероятно, что псевдо-мажорка, которую, оказалось, они ищут, знает, что такое удар ногой по почкам, подумалось ему. Может быть даже, она вообще не в курсе, что за ней ведется слежка.

— Она не сказала своего имени, — быстро ответил Гард, до того, как разогретое жало паяльника опустилось бы на его тонкую работу.

— Вполне возможно, вполне возможно. Тогда придется задать тебе вопрос, на который ответ у тебя в любом случае имеется. Итак, вопрос этот — что она хотела от тебя?

— Она искала отданное в ломбард кольцо, — как можно быстрее ответил ювелир, наблюдая, как раскаленный инструмент остановился в каких-то миллиметрах от золотой оливкой веточки.

— Какое кольцо? — Недоверчиво спросил человек с паяльником.

— Подарок любовника. Bulgari из прошлогодней коллекции.

Громилы переглянулись между собой.

— Это не она. — Пробубнил бритоголовый амбал, что стоял слева. — Босс, это не она.

«Босс» же внимательно наблюдал за Гардом, словно гипнотизировал его, не отрывая от него взгляда. Этот-то вряд ли поверил наспех придуманной истории про ломбарды с любовниками.

— Это был неверный ответ, котенок, — наигранно-участливо отозвался главарь банды и одним резким ударом молотка прихлопнул нагретое паяльником кольцо.

Его металлический звон отозвался болью в сердце и даже каждом синяке Гарда.

— Еще найду тебя, тварь, — тихо и зло прошептал наш ювелир, с грустью глядя на останки своего некогда прекрасного творения.

— Зачем меня искать, котенок? Мы сами найдем тебя, как только ты будешь готов рассказать нам все.

И с этими словами главный сделал знак своим приспешникам, одновременно подходя ближе. Гарда насилу поставили на ноги, и тут же снова он едва не упал — всему виной был удар в висок и чуть сильнее — в солнечное сплетение, но подоспевший «босс» вцепился ему в глотку, удержав от падения и не давая закричать.

— Зачем она ищет это, а, Гарданиэль?

И с этими словами с размаху всадил раскаленный наконечник паяльника куда-то в подреберье хозяину мастерской.

Острая, невыносимо жгучая боль ослепила, надолго оставив во Тьме. Гард бы невольно закричал, если бы человек, скрывающий свои шрамы, не давил ему все сильнее на горло, перекрыв доступ воздуха.

Вероятно, стоило не сдерживаться и минут пять назад испортить хотя бы одному из них одежду, пока у него еще была возможность хоть как-то влиять на ход событий.

Когда Гард, наконец, нашел в себе силы подняться, то с трудом подавил желание заварить себе кофе и отлежаться на полу с теплой кружкой в трясущихся руках. Вместо этого он собрался в быстром темпе, даже не пытаясь поставить входную дверь на место. Он сгреб все драгоценности, бывшие в мастерской, в банку из-под кофе. Добавил к ним пакет, выброшенный ранее в куст ирги, тщательно замотал его в свою рубашку, сушившуюся на батарее.

— Теть Ань, пускай у вас пока постоит, не сегодня-завтра зайду за ним. — И с этими словами вручил пакет единственной, кроме него самого, обитательнице этого полуразваленного дома. Она жила этажом выше и была туговата на ухо. Кроме того, всегда пыталась задержать его на чай с сушками. Но сегодня Гарду не до чаепития.