Сказание об осаде Красной крепости - [10]

Шестнадцатая убывающая луна 3044 года от сотворения мира

Трипилийы нанесли очередной удар. Шесть дней назад под покровом ночи они незаметно перебрались через реку, удерживаясь на бревнах, которые непрерывно спускаются по течению, выпадая из фиктивной плотины, и ворвались в город. Они начали атаку во время смены караула — единственные несколько минут за всю ночь, когда ворота открыты.

Городская стража подняла тревогу, и защитники стен бросились к южным воротам, но трипилийцы действовали на удивление быстро и согласованно. Когда солдаты заняли позиции возле южных ворот, дикари уже приготовились обороняться.

Бой продлился почти всю ночь, и, прежде чем генерал Криш отбросил варваров за стены, каждый сажень Первистого городка пропитался кровью. Едва ворвавшись в город, трипилийцы огромной волной хлынули вперед, рассредоточиваясь по всем зданиям попавшимся им на пути. Словно крысы, они забились в них и удерживали городские войска, пока основные силы дикарей переправлялись через реку.

Когда генералу доложили, что неприятель захватил ворота, он понял, что сражение будет долгим, и приказал всем жителям Первистого городка покинуть свои дома и двигаться к центру города. Как позже выяснилось, это спасло множество жизней, ибо трипилийцы, забравшись в дом, убивали всех его обитателей, не щадя ни женщин, ни детей.

Генерал знал, что единственный способ отбить атаку — это закрыть ворота, иначе враги будут прибывать, пока у защитников города не затупятся мечи. Поэтому, перекрыв все выходы из Первистого городка, генерал отправил солдат на стену, чтобы отбить ворота. Трипилийцы, судя по всему, тоже понимали, в чем залог их успеха: в башнях и на самой стене над воротами толпились сотни и даже тысячи дикарей, настолько свирепых, что даже один взгляд на них привел бы человека в ужас.

Тем не менее, солдаты Гордлена самоотверженно бросились в бой, и, не щадя жизни, сражались, защищая свой дом. И без того сложную задачу усложняло еще и то, что трипилийцы загасили все факелы, освещавшие стену, из-за чего королевским лучникам пришлось отсиживаться в тылу, в то время как трипилийцы поливали стрелами всех, кто пытался подойти к ним.

Звуки боя быстро разлетелись по ночному городу, вызвав страх и панику у измучанных жителей. Люди поняли, что трипилийцы перебрались за стены, и теперь между ними и безжалостными дикарями стоят лишь несколько тысяч истощенных долгой осадой солдат.

Когда стало известно, что враги добрались до рыночной площади, паника уступила место безумству. До рассвета, принесшего очередную победу Гордлену, городской страже пришлось несколько раз силой успокаивать обезумевшую толпу.

Эта победа оказалась самой дорогой за все время осады. Почти четверть гарнизона во внешнем кольце погибла. Многие изувечены и больше не могут держать в руках оружие. Первистый городок превратился в руины. Большинство зданий разрушено, и все имущество, которое оставалось у людей, — утеряно.

Через два дня Первистая коммуна отправила своего представителя во Внутреннее кольцо города с требованием оказать им помощь. Казначей выслушал его и пригласил представителей остальных коммун обсудить проблему.

Представитель Первистой коммуны просил выделить для его людей новые дома взамен разрушенных, и увеличить количество припасов в его хранилище, так как все имущество его подопечных погибло, и им не на что больше рассчитывать.

Казначей благосклонно отнесся к его просьбе и выделил Первистой коммуне дополнительные припасы из городского хранилища. Он также обратился к остальным одиннадцати представителям с просьбой освободить по два десятка домов, чтобы разместить людей, нуждающихся в крове. Но его просьба не встретила одобрения. После долгих и горячих споров Дирвская коммуна согласилась освободить пять, а Катарская и Уверская — по три дома; остальные коммуны наотрез отказались отдавать свои дома: люди, мол, доведены до предела и такой грубый раздел их имущества может вызвать бунт.

Казначей не стал перечить решению представителей, но и Первистую коммуну не оставил без помощи. Он отдал ей в пользование пустующий доселе Берскольный городок и обязал каждую коммуну ежедневно отправлять туда по десять человек, чтобы ускорить ремонт тамошних зданий.

Такое решение не устроило никого, но казначей отказался продолжать спор, ибо лучшего решения просто не было.

Этот удар трипилийцев заставил горожан ощутить уязвимость и даже беспомощность, несмотря на нерушимые стены, защищающие их. Люди больше не верят, что вассалы короля приведут помощь и освободят город. Страх и отчаянье пленили умы, и тот, кто еще вчера был бесконечно предан своей семье и родине, сегодня утратил веру.

Отчаявшиеся больше остальных начали собирать вокруг себя людей и внушать им, что король боится дать бой захватчикам и потому вынуждает своих подданных томиться от голода за стенами. Они говорят, что Его Величество предал свой народ, что он готов сдать город трипилийцам, лишь бы спастись самому!

Городская стража не раз разгоняла такие сборища и арестовывала проповедников смуты, но на их место приходили другие и, подобно своим предшественникам, они отравляли умы доверчивых людей лживыми речами.