Сказание о верном друге. Тайна седого тугая - [32]

Лан и Зурр еще дремали, а Муна уже поднялась чуть свет и принялась отмачивать шкуру косули в ледяной воде речки. Потом усердно скоблила ее камнем-скребком, просушивала на ветру и снова мочила в речке и скоблила, скоблила.

Мальчики поражались упорству Муны. Как решается она подолгу полоскаться в обжигающе студеной воде?

С любопытством наблюдал Лан за ее посиневшими руками.

— Погляди, — обернулась она к нему и указала на напористую речную струю, — она живая, она щекочет меня, хочет отнять хорошую шкуру…

Несколько дней, пока не просохло в горах, охотники оставались в становище. Волк тоже отлучался недалеко и ненадолго: пока пищи было много.

В эти дни Муна заметила, что ее любимец волк стал сопровождать Лана во время его отлучек из жилища. По-прежнему снисходительно принимал он ее ласки, был доверчив, дружелюбен, и только!

Как-то вдруг, за короткий срок, признал волк Лана вожаком. Пусть Муна играла с ним и ласкала, пусть Зурр подкармливал вкусными кусками, но свою привязанность отдал он Маленькому Орлу.

Вот и сегодня, когда Лан вновь отправился на охоту, волк последовал за ним.

Муна ревниво следила за зверем. Он шел чуть в стороне от охотника, но стоило Лану взять круто в гору — немедленно последовал за ним.

Они уходили вместе.

Лан направлялся к сурковому поселению. Уж сегодня он не промахнется, пусть только соба покажет, где сидит сурок.

Но сейчас важнее найти нору для жилья: с каждым днем становится холоднее, ненастнее. И здесь, в теплой Стране Предков, скоро тоже, видно, наступит зима…

Мальчик собирался хорошенько осмотреть скалистое ущелье — может быть, найдется хоть глубокая ниша в скале, если нет пещеры.

Стали попадаться арчовые рощицы. Вот, кажется, за той горой откроется обширная можжевельниковая поросль, где обосновались сурки.

Волк забеспокоился. Лан заметил, что сегодня ведет он себя иначе: шерсть на загривке вздыбилась, в злобном рычании угроза и страх, верхняя губа приподнялась и обнажила острые клыки.

Мальчик остановился в нерешительности. Наподобие волка он принюхивался к ветерку, который, должно быть, говорил зверю что-то важное, но ничего не чувствовал.

Соба двинулся вперед. Временами он останавливался, как бы дожидаясь охотника.

За горой открылась знакомая поляна, поросшая можжевельником и арчой. Но как она была изуродована!

Возле осыпи, где совсем недавно Лан нашел множество сурковых нор, громоздились кучи свежеразрытой земли, вывороченные камни, выдранные с корнями кусты и деревья.

С удивлением и страхом глядел охотник на следы поразительного разрушения.

Тихо и пусто было вокруг, ни единого зверька не мог заметить мальчик.

Что же здесь случилось? Кто так жестоко разрушил жилища зверьков?

С опаской приблизился Лан к крайней яме и увидел громадный когтистый след голой медвежьей ступни, странно напоминающий человечий.

Так вот кто разорил жилища зверьков!

Вблизи глубина вырытых медведем ям и размер вывороченных каменных глыб еще больше поразили мальчика.

Волк успокоился, значит, медведя поблизости нет. Обойдя и обнюхав несколько ям, соба принялся разрывать рыхлую землю вблизи поваленной старой арчи. С любопытством Лан наблюдал за ним.

Вскоре показалась лоснящаяся серая шкурка, и волк зубами выволок из земли тушку сурка. Зверек казался уснувшим, только на затылке у него виднелась небольшая ранка от медвежьих клыков.

Лан бросился к ямке, разрытой волком: неглубоко в земле было спрятано много сурков — медвежий запасник.

Прихватив несколько тушек и засыпав остальных, охотник поспешил вниз: вдруг медведь вздумает вернуться!..

Солнце спряталось в белесую дымку, и тотчас с гор потянуло холодком.

Мальчик закоченел. Кутаясь в старую козью шкуру, он позавидовал густой рыжей шубе волка. К зиме надо запастись новыми теплыми шкурами коз, баранов и оленей.

Подошли к скалистому ущелью. Лан с удовольствием припомнил, как он бежал вверх по каменной осыпи, как ловко первой стрелой попал в косулю…

От гулкого грохота похолодело внутри. Инстинктивно Лан отпрянул назад.

В нескольких шагах перед ним стремительно пронесся огромный камень. За ним по склону наперегонки мчались камни поменьше, каскад камней.

Обвал!

Наверху, на фоне белесого неба, мальчик заметил какое-то движение и, приглядевшись, с ужасом узнал медведя. Издали могучий зверь казался бы просто черным камнем, если бы не двигался. Вот он остановился. И вдруг сверху снова загрохотало, загудело.

Лан едва успел отскочить в сторону — вторая каменная глыба, быстро увеличиваясь в размерах, неслась на него.

Так это медведь сталкивал на них с волком камни! Он хотел убить их!

Бегом бросился Лан прочь от крутого склона. Бежал, словно заяц, поглядывая назад, не спускается ли медведь, не гонится ли за ним.

Если тигр был хозяином и властелином Солнечной долины и именно с ним людям племени таж приходилось соперничать из-за добычи, то хозяином здешних мест — и этих мрачных черных скал, и можжевельниковой поляны, и ореховой рощи, где Зурр и Муна нашли нору, пригодную для жилья, и даже речки, вблизи которой ребята устроили свое ненадежное логово, — всей этой теплой обильной долины был, конечно, медведь, свирепый пещерный медведь. И если он пришел сюда, то может прийти и к их жилищу…