Сказание о верном друге. Тайна седого тугая - [21]
На холодных камнях посреди лужи крови в беспомощной позе лежал Мудрый Аун.
ПОСЛЕДНЯЯ ТАЙНА МУДРОГО АУНА
Забыв осторожность, мальчик громко позвал старика.
— Мудрый Аун умер, — в отчаянии крикнул он в темноту, где ждали его Зурр и Муна.
Но нет, Аун не умер. Со стоном он открыл глаза, мутные, подслеповатые, и не удивился, увидев рядом троих ребят.
— Что случилось с тобой? — наклонился Лан к старику.
Тот молчал, собираясь с силами, взгляд его был жестким и суровым.
— Черный Ворон нарушил древний завет племени — пролил кровь соплеменника, ударил сзади, как трус. — Бесцветный тихий голос Ауна шелестел, словно листва на ветру. — Сордо! Он должен быть прогнан от людей, чтобы жить ему одному… Пойдите приведите сюда охотников.
«Так вот чего боялся Зурр! Он видел, как отец ударил Мудрого Ауна», — подумал Лан.
Сейчас лицо Зурра было каменно-непроницаемым.
Муна с яростным криком бросилась к лазу, но вдруг крик ее оборвался.
— Тут… тут нет хода… — шепотом сказала она. И закричала тонко, отчаянно: — Тут камни!
Лан в несколько прыжков подскочил к отверстию, которое недавно было ходом, и с ужасом убедился, что узкий лаз наглухо завален каменными глыбами. Он остервенело царапал камни ногтями, крича и призывая на помощь добрых дивов, но ни единого ответного звука не доносилось из завала.
В отчаянии вернулся он к Ауну. Ужас цепко схватил его за горло, будто злобный зверь, будто свирепая рысь.
— Там камни, там только камни. Мы не можем пройти в жилище, — тряс он старика за плечо и звал его, звал.
С трудом снова открыл глаза Аун и долго глядел на мальчика, как бы не понимая слов.
Только Зурр не проронил ни звука. Он по-прежнему стоял перед Ауном каменной глыбой.
Долго отчаянные вопли Муны доносились со стороны завала, наконец и она затихла. Голова ее бессильно поникла.
— Лан, Зурр, Муна, — позвал старец. — Укройте меня шкурой и немного согрейте ноги огнем… Вот, глядите, — указал он глазами на спокойное пламя факела, — див ветра Сийю перестал дуть на огонь. Перестал дуть потому, что закрыт ход в жилище. Но Сийю приходит оттуда, из глубокой пещеры: там есть дыра. Найдите ее… Зурр, Муна, вы должны знать: Лану, Маленькому Орлу, доверил я тайны племени… Никто не знает того, что случилось тут, только вы. В жертвенной пещере возьмите вяленого мяса — это говорит вам Аун, сын великого жреца Уха Дива, — мертвые не рассердятся на вас. Никто не знает, далек ли будет ваш путь… Так нужно для племени. Там же найдете вы довольно факелов…
Долго собирался Аун с силами, прежде чем заговорил вновь. Губы старика кривились, веки подрагивали, по щеке скатилась слеза слабости, единственная слеза.
— Младший брат мой, мальчик мой! Ухожу к предкам раньше, чем собирался… Ты знаешь великие мудрости. Крепко помни, что говорил тебе я. Сохрани для людей Слово, и заповеди, и многие мудрости. Повторяй их без устали Зурру и Муне: если пропадет один, Мудрость Слова донесет другой… Да покарает племя Черного Ворона не для Ауна — для людей! Пусть останется тут только Лан…
Зурр и Муна поспешно отошли в темноту пещеры.
— Теперь скажу тебе большую тайну, последнюю… Пойди в пустую пещеру, где журчит вода. Там внизу, за камнем, найдешь ты Вещь. Принеси ее сюда…
Лан видел, с каким трудом говорит Аун, сколько сил тратит он на каждое слово. Лицо его осунулось, и нос заострился. Это был прежний Аун и в то же время другой, не похожий на него старик.
Лан быстро нашел Вещь, о которой говорил Мудрый Аун, — какое-то непонятное переплетение палок и жил. Одна гибкая палочка, концы которой стягивала тонкая жила, напоминала Лану маленький лук, с детства знакомую, любимую игрушку. Тетива этого маленького лучка петлей охватывала прямую палочку. Один конец палочки входил в углубление длинной палки, второй утопал в отверстии трухлявой колоды.
— Рукой прижми длинную палку, двигай лучок вперед и назад… Ну!.. Не прижимай сильно. Быстрее… Еще…
Прямая палочка волчком закрутилась, зажужжала.
Это казалось забавой, неуместной сейчас, в гнетущей обстановке тяжкой беды. Но как только Лан замедлял движение правой руки, старик сердито подгонял его.
Неожиданно мальчик заметил тонкую струйку дыма, потянувшуюся от дырки в трухлявой колоде, а затем и крохотную слабую искорку огня. Он наклонился и подул на искру, она росла на глазах, становилась ярче. Лан поднес к ней крохотный кусочек сухого мха, оказавшийся на колоде, и вдруг вспыхнул маленький настоящий огонек.
Как безумный Лан метнулся в угол, схватил несколько тонких веточек с сухими листьями…
Огонек рос — это уже был маленький костер.
О чудо! Великое чудо!
— Помни главную заповедь Слова: «Ищите дорогу в Страну Предков…» — тихо промолвил Аун.
Лан кивнул и снова метнулся, поднял огарок старого факела и торопливо сунул его в только что родившееся пламя.
Восторгу его не было предела. Значит, владея этой Вещью, он становится властелином огня, младшего брата самого Солнца. Он сможет возжечь огонь по своему желанию, когда и где понадобится.
Потрясенный, Лан обернулся к Мудрому Ауну с сияющим, удивленным лицом.
Старик был мертв. Детская наивная улыбка застыла в его глазах.
Откуда-то из глубины живота у мальчика исторглось тяжкое болезненное рыдание, непривычное и непонятное. Он помнил свои детские слезы — они лились легко и свободно. Но теперь…
