Сказание о верном друге - [43]
– Охотники! – повернулся жрец к толпе. – Дивы лишили разума этих детенышей. Вместе с ними дивы вошли в жилище. Убейте их, и всем станет хорошо, станет много/ сладкого мяса.
Толпа зашевелилась, загалдела. Два охотника бросились к уступу скалы, где стоял Лан.
– Стойте!
Тихий явственный голос заставил застыть всех на месте. У входа в пещеру, тяжко опираясь на камень, в полном охотничьем облачении стоял Большой Орел. На темном фоне пещеры бледность его лица поражала.
Ропот пробежал по толпе, послышались возгласы удивления и страха. К отсутствию вождя привыкли, о нем перестали думать, как о живом. Жрец – вот кто решал все дела племени. Последнее время к вождю не обращались совсем, даже не говорили о нем в присутствии Черного Ворона…
– Пока я вождь… мне говорить первое слово… выслушаем Лана, Зурра и Муну… Говори, Лан!
– Я сказал правдивое слово: Черный Ворон убил Мудрого Ауна. Пусть люди войдут в пещеру предков. Они увидят рану на голове Ауна…
– Как может детеныш Лан видеть через скалу? Дивы помогают ему? – снова закричал Черный Ворон.
И некоторые люди тоже закричали:
– Дивы помогают ему?! Вождь поднял руку:
– Пусть скажет Зурр.
– Вуа! – Зурр попятился в страхе.
Черный Ворон всем корпусом повернулся к сыну.
– Ты тоже видишь через скалу? – спросил он громко и насмешливо, чтобы все слышали и видели – он не боится глупых слов детенышей.
– Нет, Зурр не видит через скалу… Зурр видел сам, как Черный Ворон убивал Ауна… Вот так…
И, подняв камень с земли, Зурр показал изумленным людям, как все произошло в пещере предков.
Черный Ворон пошатнулся.
Из всех присутствующих он один мог оценить достоверность сцены, с обезьяньим подражанием представленной мальчишкой.
Да, было именно так. Первый раз он замахнулся, но ударить не решился. На второй – ударил и потом еще раз, уже лежащего. И пятился он так же, боясь повернуться спиной к убитому.
И вдруг с хриплым воплем Черный Ворон выхватил копье у одного из воинов, но Зурр перехватил его руку.
– Зурр сам видел! – повторил он, глядя в глаза отцу, Сордо тебе!
Жрец захрипел и обессиленно осел на землю. Мертвая тишина повисла над толпой. Вождь покачнулся. Лан соскочил с уступа и поддержал отца.
– Говори, Муна.
– Лан и Зурр сказали правду. Своими ушами я слышала слова Мудрого Ауна… Еще он сказал Лану тайну рождения огня, великую тайну!
– Что теперь скажешь, Черный Ворон? – спросил вождь.
– Дивы вселились в этих детенышей, – повторял жрец одну фразу.
– Что скажете, охотники?
Люди заволновались, загалдели. Пока невозможно было понять, осуждают ли они Черного Ворона или сомневаются в правдивости слов ребят. Женщины говорили все враз, ничего не понять… Охотники молчали.
– Хорошо, – сказал Большой Орел. – Видно, женщинам придется решать, как жить племени… Пусть охотники откроют ход в пещеру предков.
– Вождь! – послышался из толпы звонкий голос. В круг вышел Зор. – Вождь! Меня недавно назвали охотником, но разреши мне говорить.
– Говори, Сокол.
– Сегодня на заре видел я человека. Он прятал в скалах мясо, добычу племени…
Дикие вопли раздались со всех сторон. Голодные люди, казалось, обезумели от ярости.
– Можешь показать это место другим? – Голос вождя был еще слышен в общем шуме.
– Да. Там туши козы, трех сурков и еще много кусков вяленого мяса.
– Кто этот человек?
Тут Черный Ворон с воплем ринулся к скалам.
– Вот он! – громко крикнул Сокол, указывая на Черного Ворона.
Яростный крик многих слившихся воедино женских голосов резанул воздух. Была в этом слитном крике неукротимая слепая злость, злость самок, защищающих в смертельной схватке детенышей от свирепого хищника.
Множество женских рук вслед за старой Уруной схватили жреца раньше, чем он успел взобраться на первый уступ скалы.
Вмиг полопались кожаные тесемки на черных козьих шкурах, составляющих одежду жреца, и он – о, дивы! – остался в одной набедренной повязке.
Пожалуй, только это остановило женщин перед незамедлительной расправой над злодеем, а не поднятая рука и слабый окрик вождя. Кто это? Разве это мужчина? Толстый живот, до сих пор скрываемый под широкими шкурами, вмиг превратил грозного жреца в жалкое презренное посмешище.
– И это черный Ворон? – удивленно вскричала Уруна.
– Хи-хи, – прыснула в кулак Муна.
Сначала робкий, нерешительный, а затем громкий откровенный хохот побежал по толпе, будто круги от камня, брошенного в воду. Хохотала Уруна своим беззубым ртом, хохотали женщины и дети, хохотали охотники.
Тихий голос вождя, слышный всем, прервал смех:
– Не троньте его… Отдайте одежду.
Презрение, с которым сказал эти слова Большой Орел, отвратило от Черного Ворона его последних приверженцев. Только Зурра стояла в стороне, плотно закрыв лицо руками.
– Пусть Сокол и еще два охотника принесут мясо из тайника, а другие соберут хвороста для Большого Костра! – распорядился вождь.
Силы Большого Орла иссякли, и он опустился на камни, у входа в пещеру, где стоял.
Забегали вокруг люди, быстро соорудили лежанку: постелили шкуры, сбегали к ручью за водой.
Лан пристально глядел на темные, плотно сжатые веки отца и беззвучно шевелил губами:
– Не умирай, вождь, не умирай!
Принесли груду мяса и свалили у ног Большого Орла. Голодная молчаливая толпа плотным кольцом окружила вождя и мясо. Охотники и матери отгоняли малышей от съестного жестокими шлепками.
