Сказание о чернокнижнике. Книга I - [42]

— Падаан, что с тобой произошло? — тихо произнёс брат. Он, кажется, до сих пор ничего не понял.

«Всегда был тугодумом!»

— Я искал тебя, знал, что ты изменишься, но…

— Что произошло? Я по-прежнему великолепен. А ты похож на вонючего бродягу, — эльф небрежно ткнул пальцем в брата, который был одет в старую кожаную броню, поверх которой был рваный меховой плащ. Ашамаэль через расступающуюся толпу пошёл навстречу Файрану. Эти жалкие лорды были настолько напуганы, не могли проронить ни слова.

— Ты пропах смертью насквозь. Я чувствую эту ауру — словно вопли мертвецов идут за твоими пятами. Скольких ты убил, Падаан? — тихо произнёс Файран, делая шаг навстречу брату.

«Дурак, он даже не понимает, что смотрит в лицо своей смерти».

— Многих. А ты?

— Пятьдесят восемь, — совершенно серьёзно ответил Файран. И Ашамаэль замер на месте с поражённым выражением лица, на котором начиналась борьба выражения отвращения и безудержного веселья. Да он их считал, чёрт возьми! В конечном итоге тёмный маг не выдержал и расхохотался во весь голос. Удивлённо смотрел на него не только брат, все присутствующие шокировано уставились на беловолосого эльфа, который загибался от дикого хохота. Ашамаэль был на грани истерики: сердце дико колотилось о рёбра, кровь в сумасшедшем круговороте яро билась в голову, словно волны океана о скалы. Истерика не только от заявления брата, но и от напряжения, страха. Ведь его улыбка, его кураж были лишь иллюзией, а в сознании на самом деле затаился испуганный вопрос: «Как он нашёл меня и зачем?».

«Он сумасшедший», — пробежал испуганный шепоток по толпе.

— Брат, прекрати это, ты… — начал было Файран. Он всегда был таким дипломатом, всегда стремился решить всё миром, когда правильнее было лишь обнажить меч и выбить всё, что нужно силой. Услышав слова Файрана, Ашамаэль резко перестал смеяться. Настолько резко, что даже брат вздрогнул. Лицо тёмного мага окаменело.

— Брат? Братишка… — вновь нервный смешок сорвался с губ эльфа, лицо обрело рассеянное выражение, а глаза смотрели куда-то сквозь стены на что-то, что видел только Ашамаэль. Пара белых прядей беспорядочно упала на лицо, волосы растрепались.

— Или ты забыл? — продолжал Файран. — Тогда ты сказал, что убил отца. Я не верил, и зря. Ты действительно убил его, но я не хочу знать зачем. Сюда я пришёл лишь за тем, чтобы сказать, что я прощаю тебя, несмотря на то, что ты совершил самый страшный грех. Идём со мной… Вместе мы искупим все те ужасы, что ты совершил.

— А где ты был всё это время, брат?! — С рук Ашамаэля сорвались молнии, которые ударили в Файрана. Поражённый воин, терзаемый электрическими зарядами, пытался выстоять на ногах, но не выдержал яростного напора стихии и повалился на пол. Он пытался что-то сказать, но тёмный маг не дал. — Ты скитался полдесятка веков, чтобы решиться, да?! Только для этого? Я не верю тебе! Где ты был всё это время, может быть, готовился, чтобы прикончить меня?! Придумывал все эти слова про прощение, честь, братские чувства, чтобы ослепить меня, вызвать во мне жалость! А сам хотел ударить в спину… — поток молний прекратился, и вопли Ашамаэля сошли на нет. Повисла мёртвая тишина. Файран лежал на полу, его одежда обуглилась и дымилась. — Но тебе не удастся обманусь меня, нет.

«Да ты чёртов параноик, эльф — в его словах не было лжи, он святоша до мозга костей!» — послышался голос Ваалинара в голове мага. Но Ашамаэль не слушал. Он смотрел на лежащего на ледяном полу брата.

— Я повторю ещё раз: зачем?

— Чтобы сказать… что… прощаю тебя. Я хочу помочь!.. — прохрипел Файран, поднимаясь на ноги. А в тёмном маге происходило что-то странное. Секунду назад он твёрдо знал, что прикончит этого маленького ублюдка и решит эту проблему. Но сейчас рука не поднималась. Словно чья-то невидимая длань сдерживала беловолосого, не давала поднять меч, сплести заклинание.

— Проваливай.

— Но, брат…

— Прочь! Не брат ты мне, ещё с того рокового дня, — крикнул Ашамаэль. Во взгляде Файрана что-то изменилось, и он, едва вернув силы, развернулся и вышел прочь. Вот так просто. Все произошло настолько быстро, что Ашамаэль даже не успел уловить эти изменения. Тёмный маг болезненно вздохнул. Его всего трясло, мысли разбегались в разные стороны и упорно не хотели собираться во что-то толковое. Он поднял глаза на лордов.

— Вы всё слышали. Если кто-то из вас вздумает предать меня, живые позавидуют мёртвым! Будете молиться, чтобы оказаться на их месте, — чародей указал клинком на трупы посреди зала. — Все ясно? — Повисла гробовая тишина. — ЯСНО?!

В ответ на очередной вопль толпа встрепенулись. Все активно закивали, неуверенно отвечая что-то невнятное — согласие, очевидно. Разве может быть иначе?

Ашамаэль вернул себе облик лорда Арчибальда. Лёд, что покрывал почти весь зал, растаял, превращаясь в воду — тёмный маг был уверен, что дворянам не потребуется объяснять солдатам, что у них тут произошло. Кому какая разница? Находясь в крайне скверном расположении духа, Ашамаэль вылетел из дворца и, не говоря ни слова, сел в карету, лишь приказав вознице ехать обратно на площадь. А с площади он принял облик путешественника и отправился к тому проулку, где очутился после разговора с демоном.