Сказаниада - [8]

Слух про новеньких, что поселились на чертовом болоте, принес сельский житель. Сам же вызвался отвести. Девушка, говорил, просто чудо. Умница и красавица, каких свет не видывал. «Девушка-цветок». А еще селянин намекал на ее божественное происхождение.

Понятно, помощь оплачивается, и если посланцы дракона не возьмут чужую — могут забрать свою, вот и лезут из кожи, чтобы угодить. И рожа у добровольного проводника уж больно разбойничья, как бы в западню не завел.

Все время держались начеку, друг друга прикрывали, проводника от себя не отпускали. Болота миновали с трудом. Несколько раз кто-то падал с тропы, вытаскивали общими усилиями. А проводник чувствовал себя как рыба в воде. Еще и напевал в пути, и голос у него — заслушаешься, даже забываешь, куда и зачем идешь.

Борис не верил, что все окажется правдой. Не ожидал увидеть такую красоту. Собственно, вовсе не красота поразила. А что тогда? Бездонные глаза — мечущиеся в отчаянии и все равно звавшие к любви, потому что не умели быть другими? Правильная фигура, где все на своем месте и просится в руки? Чеканный профиль, что подошел бы богине? Может быть, она и есть богиня? Пусть боги и стараются не вмешиваться в дела людей, но «стараются» не значит, что не вмешиваются. И полукровки периодически появлялись. Борис лично не встречал, но слухи на этот счет ходили упорные.

Как только болота закончились, проводник заставил всех укрыться в яме за кустами:

— Девицу охраняет страшный оборотень. Обычно он ничем не отличается от человека, но едва решит, что ему или опекаемой девице что-то угрожает, все меняется: он обращается в чудовище, и все живое вокруг погибает. Даже цветы вянут. Девица-краса тоже страдает от этого. Мы доброе дело сделаем, что спасем ее от чудища лесного.

— Как узнаем, что оборотень отлучился? — спросил Борис.

— Нужно дождаться, когда он отправится за дровами.

Прошло несколько долгих часов, прежде чем стук топора возвестил, что время действовать настало.

Дошли быстро, проводник указал на мелькнувшую среди деревьев крышу избушки:

— Там.

— Федот, присмотри за ним, — распорядился Борис насчет проводника.

Со вторым гриднем они прокрались к избушке и с веревками и кляпом ворвались внутрь.

Дело спас напарник, иначе Борис все бы испортил. Потому что ноги застыли на пороге, а руки опустились.

Это было больше чем чудо. Проводник прав, без богов не обошлось. Платье из невероятной материи открывало плечи и великолепные лодыжки… и даже выше, что невероятно. Допустим, это домашняя одежда, ведь чужие здесь не ходят, и никто не увидит. Как же тогда выглядит выходная?!

А обувь — непредставимая, на высоком тонком каблучке? А взгляд? А губы?

И цветок на плече.

Прекрасная и особенная. Не юная и смазливая, каких сразу представляешь, когда надо выбирать на вкус дракона. Скорее, ровесница Бориса — лет под тридцать, а то и больше. У красивых женщин внешность и возраст никак не соотносятся.

Ничего лучше нельзя представить. Проводник получит свою награду.

Кляп, залом, веревки… Добычу Борис нес перекинутой через плечо, напарник прикрывал.

Проводник торопил:

— Уходим. Оборотень быстр, как рысь, и драться горазд, словно его боги учили. Если догонит — порвет в клочья. И копье кидает, будто с ним родился.

— А Борис — лучший лучник в драконовой дружине, — высокомерно выдал Федот.

И все же они не мешкали.

Проводник сначала прятал рожу, но около елки, куда вышли для отхода за болота, испуганный взгляд жертвы уперся прямо в него. Тот развел руками: я, мол, человек подневольный и вообще тут ни при чем, это все драконовы слуги.

Проводник сказал, что ее имя — Елена. Елена Прекрасная — сразу назвал про себя Борис. Сначала она мычала и брыкалась, но кляп и веревки делали свое дело. Будущий подарок дракону смирился с неизбежным.

В дороге через болота Борис никому не отдал Елену, нес бережно, как хрустальную, на островках, где останавливались отдохнуть, следил, чтобы ей было удобно. Даже путы немного ослабил. А когда остались два последних перехода, вообще снял. Но только веревки, потому что стоит ей закричать, и отозваться может кто угодно. От оборотня ушли, но никому не ведомо, кто и что поджидает в раскинувшемся впереди лесу. Кляп, для надежности привязанный веревкой вокруг головы, остался на месте, в одно движение его не скинуть, даже имея свободные руки.

Но свободными руками можно было вытащить у Бориса оружие и угрозами принудить к чему-то. Он сознательно пошел на такой риск. Это было доверие и намек на общность судьбы: «Я не причиню тебе зла. Я хочу помочь. А если что-то произойдет, мы умрем вместе».

Борис оберегал Елену от тряски и воды, на последнем островке разрешил полежать, чтобы прийти в себя. В ответ она бездумно тянулась к нему, как единственному, кто защитит. И он защищал. Когда Федот поднял на нее руку, чтобы поторопить, по воле Бориса чуть не остался без руки.

При выходе к лесу проводника вперед не отпустили:

— Против тебя ничего не имеем, твоя преданность дракону вне сомнений, но мы не верим никому. Это наша обязанность. Не отходи дальше, чем на два шага. Если впереди ждет засада, ты умрешь первым.

К твердой земле Борис нес Елену на руках. Его шею оплели покрывшиеся мурашками прохладные руки. Он вдруг почувствовал себя счастливым.