Сказ про невероятных лесных жителей и Клеща-Вруна - [43]

Но где найти кляп для настоящего атлета? И светлолесы-чемпионы продавали даже свои медали, чтобы помочь другим пострадавшим.

Но наконец, вышли на тропинки и те, от которых клещ меньше всего этого ожидал. Те, которые прежде всегда его поддерживали. Старики леса медленно брели к полянам, ковыляли по тропинкам, и во весь голос заявляли: «Уходи, ты нам надоел! Ты нас предал!».

- Неблагодаааарные!!! - завопил Клещ-Врун и приказал змеёнышам бросать стариков в темницы.

Это было невиданно, чтобы змеёныши, считавшие себя оплотом против вражеских чудовищ, принялись воевать со стариками.

Но и эта мера стыдобы ещё не была полной. Ведь до полян стали добираться те, кому это давалось особенно тяжело: обитатели, которые очень тяжко болели на передние или задние лапки, а у некоторых из них лапок совсем не было. Иные из них появлялись на специальной двуколке, везти которую помогал какой-нибудь добрый светлолес. Никто бы и подумать не мог, но даже в этих жителях трусливый клещ увидел угрозу, и приказал их задерживать. И змеёныши с неморгающими глазами впервые поморщились от брезгливости к самим себе, но приказ этот выполнили тоже, надеясь как-нибудь после заштопать дырявую честь.

К тому же, брезгливость имела свойство притупляться, как только Клещ-Врун щедро оплачивал душевные травмы змеёнышей. Так что через какое-то время клещ выдал всем участникам спецопераций премии, и вручил ордена «За героический разгон старых, немощных и безлапых!». А особо отличившихся змеёнышей награждал новыми званиями.

Происходило это вот как: кто больше надувался и выпучивал глаза, имитируя праведный гнев под слова клеща о врагах, тот считался самым преданным и был достоин звания генерала. А особо верные обязаны были хотя бы разок пукнуть, глядя прямо в глуповизионную камеру. И тогда Клещ-Врун вручал им дополнительную звёздочку. Чем больше раз счастливец мог пукнуть, тем больше у него было звёздочек. И когда заканчивались звания вроде генерал-лейтенанта или генерал-майора, какими в былые времена награждали не за бесстыдство, а за военные победы, Клещ-Врун не мешкая сочинял другие звания. Главное, чтобы они были ниже генералиссимуса, которым мог называться только он сам. Так появлялись Генерал-звездун, Генерал-пук и даже Генерал-звездопук, который больше всех звиздел и пукал.

Теперь наконец-то слава змеёнышей сияла не только на всё Светлолесье, но и на весь мир! Победители своего безоружного народа, который мирно просил их исполнить собственные клятвы. И змеёныши переполнялись гордостью.

И только жабы остались в дураках. Потому что им новые норки не строили, им нужно было под страхом темниц продолжать квакать в своём болоте, исполнять приказы, и не высовываться нигде, кроме как на митинг яврушек.

И вот жителей, - оболганных, избитых и шокированных тем, что происходит, - на лесных тропинках почти не осталось. Наступил момент, когда на поляны уже выйти никто не мог. А некоторые боялись даже шептать в паутину.

Многие лесные жители тогда впали в отчаянье и плакали уже не только от боли, но и от обид да несправедливости.

А Клещ-Врун и змеёныши не унимались. Они мстили и мстили. А один из них, обожающий разбивать тупинкой витрины, предложил согнать всех смелых и честных лесных жителей в отведённую зону, обнести её колючей проволокой, и повесить над входом табличку «Труд освобождает», чтобы все недовольные не забывали про своё место.

Но так как в такой лагерь пришлось бы согнать почти всех лесных жителей, даже Клещу-Вруну стало понятно, что сделать это невозможно, потому что всех не пересадишь. И змеёныши продолжили охотиться за самыми острокопытными, а случайными добирали до плана.

Какая же тяжёлая и ужасная пора настала в Светлолесье!

44.Пафосная глава о том, что партизаны не сдаются, а герои если и уходят, то не умирают.

Времена, как известно, не выбирают. Как бы ни было тяжко и страшно, но не все лесные жители только плакали и сидели по норкам. Не все улетали в другие леса. Ещё жива была во многих сердцах отвага. И если они не могли пока собраться на большую поляну, то выбирались небольшими группами и ходили между норками, чтобы вдохнуть в жителей веру и показать: лесные обитатели не сдались, и сдаваться не собираются.

И некоторые из героев стали значить для светлолесов бесконечно много.

Рысь Мара была самой изящностью и при этом отчаянно смелой девушкой. Когда Клещ-Врун и змеёныши изгнали из Светлолесья Лучика, а затем и Нику, рысь, занимавшаяся в обычной жизни музыкой, оскалила пасть и грозно зарычала, что никуда сама не сбежит и будет бороться до конца, - пока не сточатся её зубы и когти. Она была для светлолесов, как Багира для Маугли, и оберегала их, как могла. Куда бы ни выходили лесные жители, чтобы показать свой белый браслетик против Клеща-Вруна, Мара непременно была вместе с ними. На холку ей иногда садился старый дятел, и словно орущий во всю глотку попугай Ара на плече бывалого морского волка, тоже что-то кричал. Только не «Пиастры! Пиастры!», а про свой неутомимый клюв.

А величавая стать и открытая улыбка Мары окрыляли жителей и делали их храбрее. Она не переставала повторять, насколько светлолесы невероятные. И сотни тысяч сердец наполнялись восторгом и верой.