Сказ о ведьме Буяне - [22]

– Я думала, что только я не могу со своими чудами совладать. Оказывается, это общемагическая проблема.

Чародей окинул ее взглядом:

– Мы их любим. Они нас любят. Вот и вьем друг из друга веревки. Уступить любимым нестыдно. А порою и хочется.

Ведьмочка лишь покачала головой да тронула сапожками свою лошадку.

Скоро варлок почувствовал мягкий переход, и перед ними открылась тайная тропа. Путь по такой всегда примечательное событие. Все вокруг словно сливается – будто вид за окном во время сильного дождя. Да и расстояние, которое можно преодолеть за совсем небольшое время, было много больше, чем за то же время, что по обычной дорожке.

– Я к Бабушке-яге по-другому и не хожу. Потому как тут такое водится! Да и бурелом каких свет не видывал! Разве что лететь, но тоже приятного мало, потому, как я тебе скажу по секрету, тут половина зверья всякого еще и летает… или высоко прыгает.

– Неужто справиться с ними не можешь?

– Могу. Отчего ж не мочь-то? Да только… зачем? Это же не они мне в огород лезут, а я на их землю вторгаюсь.

К избушке Бабы-яги они вышли и часа не прошло.

– Ох, запыхалась совсем. Обожди чуток. Дай отдышаться.

– Надо было мне сказать, – попенял ей варлок. – Я бы ниточку перехватил.

– Упаси боги. Ты же куда идти не знаешь!

Лихослав уже и сам понял, что сморозил глупость. Тайные тропы тем и отличались от обычных, что ходить по ним мог не каждый. Проще всего пройтись по ним – это связать силой чародейской две точки в реальном мире. Но для этого нужно было их знать. И чародею было прекрасно это известно, просто ему отчаянно хотелось во всем Буяне помочь. Показать свои знания и умения, поиграть силушкой молодецкой. Сам понимая, что это ребячество, он не мог удержаться, чтобы еще и еще раз не увидеть восхищение или благодарность в очах ее зеленых. Хотя порой и смешно выходило.

Пока его любушка переводила дух, варлок оглядывался. Лес как лес. Но ясно, что своими годами он превосходит все когда-либо виданные чародеем. Деревья вздымались высокие. И стволы несли на себе угрюмую печать веков. Даже качались и скрипели они как-то по-особенному, будто переговариваясь. Неудивительно, что о лесе шла дурная слава. Лихослав всем своим существом ощущал исходящую от того угрозу. Такие боры – древние и по-старчески сварливые – людей не любили. И изменений не терпели. Как кто-то отваживался жить среди них?

– Нам вот туда. – Девушка тронула заметно присмиревшую лошадку.

– Ничего не вижу, – произнес варлок как раз в тот момент, как из-за деревьев вынырнула избушка махонькая. И вовсе даже без курьих ножек. Просто перекособоченная. Перед ней был разбит небольшой огородик. Травки колдовские Лихослав и отсюда опознал. Его более всего позабавили грабли, выполненные в виде двух лап вроде куриных. Когда люди подъехали, одна их них почесала другую. Чародей мужественно не вздрогнул.

Буяна спешилась и привязала кобылку к изгороди, сплошняком сделанной из костей – не человеческих, и то ладно.

На крыше избы сидел искусно выполненный деревянный ворон. Варлок, впрочем, не сомневался, что это не просто украшение. А вот летучие мыши, гроздьями висящие вверх ногами во всех мыслимых и немыслимых местах, были живее некуда. Сейчас они спали, но при приближении людей одновременно открыли один глаз – почему-то левый, правда, тут же его закрыли, не проявив к пришельцам большего интереса: то ли узнали ведьму, то ли по причине общей меланхоличности. Скорее первое, так как, подойдя к дому, Буяна машинально почесала мохнатое брюшко одной из них. Та засмеялась-запищала от щекотки и ласково потерлась мордочкой об руку.

Над дверью висел коровий череп. Стоило людям ступить ближе, как его пустые глазницы загорелись красными огоньками.

– Да-да, идею у Бабушки-яги сперла, – покаялась колдунья. – Но мой Череп мо-дер-ни-зи-ро-ван-ный! – Она подняла вверх пальчик. – Он не только говорит и открывает двери, но и выполняет еще кучу всего. Например, плюется в особо навязчивых посетителей. Иногда и кислотой, если сразу не поняли. Ягуша видела его, но от такого же отказалась, сказала, что это ан-ти-гу-ман-но.

Второй раз ведьма палец поднимать не стала, но вид у нее был довольный.

– Ну, дружок, дома хозяйка? – обратилась она к черепу.

– А ты думаешь, что коли была бы дома, то уже не вышла? – противным старушечьим голосом ответствовал тот.

Колдунья подбоченилась:

– Если зелье варила бы, могла и не выйти. А если настроение у нее плохое?

– Если настроение плохое, то и самим лучше не входить, – не удержался Череп.

Буяна пригрозила ему кулаком.

– Да нет ее, нет. Сказала, коли ты появишься, передать тебе, вертихвостке этакой, что она на дальние болота полетела и что на шабаше встретитесь. У нее какие-то вести для тебя есть. Сказала, тебе будет интересно.

– Больше ничего не сказала?

– И так с тебя хватит! – проворчал «привратник».

– Нахал! Вот пожалуюсь на тебя Ягуше! А еще лучше новый череп привезу ей в подарок на профессиональный ведьмовской день. Чтобы кислотой плевался!

– Ой! Да не сердись ты, Буяна Гориславовна! Я ж не со зла! – тут же испугался Череп.

– Смотри мне! Передашь Ягуше вот это. – Ведьма засунула несколько сплошь исписанных таинственными знаками берестяных грамоток под дверь. – Скажешь, что эти рисунки мы нашли…