Сказ о пеньковском оборотне - [12]

Пусть отоспится — все-таки это я втянула его в это. Так что там нужно от нас великому Гелингу?

Старика я застала при чтении какого-то странного манускрипта с обнаженной женщиной на обложке. Я заинтересовалась и попросила почитать, но старикан гневно прикрикнул на «безалаберную леди, сующую нос не в свои дела» и спрятал сомнительное чтиво. Надо потом будет спросить Лео — может он что знает…

— А где же ваш друг? — сварливо спросил доктор.

— Спит. — Ответила я, с удовольствием наблюдая, как вытягивается пухленькая рожица доктора — наверное ему еще никто не перечил так открыто.

— Что значит «спит»?! — Задыхаясь от ярости, прошипел Гелинг.

— Спит, значит спит. — Не особо утруждаясь в пояснениях, пожала плечами я.

Доктор оскорблено задышал, но далее комментировать отказался.

— Присаживайтесь. — Он кивнул на пуфик рядом, и я покорно села. Он продолжил: — Как вы знаете, я — великий следопыт и носом чую нечисть за милю вокруг (я едва сдержала улыбку). Можете принимать мои слова на веру — в этом поселке явно есть нечто, чего стоит опасаться. Что-то или кто-то, в чьих силах стать грозой и ужасом этих мест, если ему не помешать. Я предлагаю вам сотрудничество.

— Какое же? — Искренне удивилась я.

— Я предлагаю вам (произнося слово «предлагаю» он кривился так, словно разжевывал что-то склизкое и шевелящееся — он бы куда охотнее приказал мне, чем взялся просить) и вашему другу честь поработать со мной над поимкой Зверя.

— А что же вы и ваш храбрый помощник?

— Не язвите! Я делаю вам великое одолжение… Но вы правы — я и мой помощник вряд ли сможем как-либо помешать монстру творить зло. А вот Лео и вы… Здесь может выйти толк.

— Ну что ты, дедушка! — Тихо возразил Сона, незаметно появляясь в дверном проеме. — Ты еще в прекрасной форме, да и я пока не разу тебя не подвел…

— Хватит мне перечить! — Жестоко оборвал внука Гелинг, — Я так решил!

— Вы хотите сказать, что решать предоставляется мне. — Не без удовольствия напомнила я. Сона улыбнулся мне и поблагодарил одними глазами.

— Да. — Гневно сверкнул в мою сторону глазами старик.

— А мне надо посоветоваться с Лео.

— Советоваться с этим… с этим несносным мальчишкой? — Весь скривился Гелинг.

— А вроде он хороший… — Робко пролепетал Сона, за что заработал «приветливый» взгляд деда.

— Да, я с ним посоветуюсь. — Терпеливо произнесла я, — А потом решу.

— Погибают дети, — когда я было встала и собралась уходить, как бы между прочим бросил старик.

Я замерла:

— Дети?..

— Скажем так — в основном. Из всех восьми жертв пятеро — дети возраста от десяти до шести. Разорваны на части. — Будто наслаждаясь, промурлыкал старик, пристально вглядываясь в меня маленькими глазками.

Я молчала, не зная, что сказать. Сона только тяжело вздыхал.

— А еще кто? — Выдавила я.

— Женщина лет сорока, старушка и… — тут он сделал значительную паузу, готовя мне сливки с молока: — …беременная девушка шестнадцати лет. Она изуродована хуже других — Зверь располосовал ее живот, вынул плод и…проглотил. — Закончил он, гадко улыбаясь произведенному эффекту.

— Откуда вы знаете? — В ужасе прошептала я.

— Рядом лежала маленькая…

— Мы с радостью поможем его уничтожить! — не дожидаясь конца фразы, выпалила я.

* * *

— И ты сказала «да». — Подытоживая мой рассказ, произнес Лео.

Я потупила взгляд и кивнула.

— Ты хоть представляешь, что из этого следует? — У Лео от ярости дрожал голос.

— Что мы увидим оборотня…

— Не только. — Издевательски фыркнул Лео, — Теперь нам придется его увидеть! Бегать с полоумным смертным за полоумным волком — вот чего мне не хватало в жизни! Спасибо!

Я не знала, куда деться от стыда. Он говорил разумные вещи, разумно злился, но я знала, что поступила правильно. В моих силах было спасти жизни многих людей, спасти их от позорной и ужасающей смерти! И если для этого мне придется терпеть его едкие насмешки — что ж… я готова:

— Лео, я знаю, что тебе, возможно, будет неприятно это слышать, но я все равно скажу — вряд ли когда-нибудь в твоей душе зародиться сочувствие, слезное сочувствие, та горькая ненависть, что сжирает сейчас меня без остатка. Тебе не понять, что значит уйти из этой жизни навсегда, как это — стонать от осознания собственной беспомощности. Нам, людям, лучше держаться вместе — в грехе и в радости, в жизни и… в смерти. Ты понимаешь меня?

— Но ведь ты их даже не знала! — сокрушенно прошептал он.

— Вот об этом я и толкую — нам, людям, все равно кого жалеть. Мы боимся смерти и переживаем за тех, с кем она случилась. Я понимаю, что многих уже не вернуть и повернуть время вспять не в моих силах, но я знаю, что можно сделать, чтобы не позволить умирать другим. И если ты не со мной — ты против меня. — Тут я повернулась, чтобы выйти из комнаты, осознавая так же, что у меня не хватит на это духу.

— Вот теперь наконец-то ты рассуждаешь, как взрослая женщина. — Довольно донеслось из-за моей спины. Я, удивленная такой реакцией, обернулась, поражено застыв — он расплылся в прелестной улыбке, сложив руки на груди.

Я, оторопевшая, едва верила глазам:

— Ты не злишься?!

— Нет. К чему? — Он пожал плечами. — Ни тебе от этого легче не станет, ни мне. А что сделано — то сделано. К чему мутить воду? Главное теперь — понять, каким именно способом мальчик собирается поймать свою добычу, и как мы можем ему в этом посодействовать.