Сказ о невыдуманном Левше - [5]

— Ты, братец-уралец, отстал годков на сто!

— Не слышал, поди, что тульский Левша блоху подковал, — прибавил тучный старик усач. — Лескова почитай!

— Мне кажется, товарищи из Тулы должны знать, что живого Левши не бывало ни у них, ни в другом месте, — вмешался пожилой гражданин, который в третий раз подошел к стенду уральца.

— Как так не бывало?! — опять не утерпел вихрастый парень.

— Мне можете не верить, ваше право, а Лескову поверите? Он сам дал разъяснение в тысяча восемьсот восемьдесят втором году в заметке «О русском Левше». Там так и сказано: «Левша есть лицо мною (то есть Лесковым) выдуманное». Но так как в заметки прошлого века никто почти не заглядывал, то заблуждались в отношении Левши целых восемьдесят лет. Вам-то простительно, иные литературоведы и те ошибались.

— А вы откуда все это взяли? — спросил другой.

— Специальность у меня такая — тридцать лет в литературных архивах работаю. Да и вам не трудно убедиться. Посмотрите седьмой том Лескова, его заметку о Левше, по-моему, на пятисотой или пятьсот первой странице.

Туляк невольно проникся уважением к эрудированному человеку, к его памяти. Сомнение у него отпало. Он обернулся к Сысолятину:

— М-да... Выходит, уралец, ты мечту нашего Лескова жизнью сделал...

И все же сдаться полностью ему не давала гордость за свою прославленную Тулу.

— Конечно, Урал знатен мастерами, но и Тула — будь здоров!.. — Погладил усы, сделал приличествующую его возрасту паузу. — Мой старинный друг, тоже оружейник, Почукаев, на стекле в три с половиной квадратных сантиметра нанес герб и гимн Советского Союза — 514 знаков. Заметь себе, десятикратная лупа нужна, чтобы прочесть! Получается, не единственный ты в наше время кудесник.

— Конечно, не единственный. И очень хорошо, что не единственный.

Не от ложной скромности — это почувствовали туляки — рассказал он об умельце из Армении Казаряне, который на сахарной песчинке создал портрет Фиделя Кастро; о московском инженере Хандросе, собравшем из 1477 деревянных деталей малютку модель самоходной косилки. «О других мастерах говорит больше, чем о себе», — думали туляки, слушая Александра Матвеевича и разглядывая его экспонаты. Смотрели придирчиво, основательно, как контрольные мастера, выверяющие приборы космического корабля, но ни к чему придраться не могли.

— Придется признать, — произнес усач-оружейник, — кудесник ты отменный...

 

В конце дня, когда схлынул поток людей, методист павильона пригласила Сысолятина к столику с книгой отзывов, раскрыла ее на записях последних трех недель.

— Читайте, читайте, Александр Матвеевич! Почти все отзывы о вас.

Десятки страниц. Разные почерки совершенно незнакомых людей... Дух захватило от их теплых слов и пожеланий.

Русский самородок Александр Матвеевич Сысолятин покорил нас своим мастерством. Хорошо бы создать лабораторию художественных миниатюр под руководством Сысолятина. Хорошо бы увидеть труды лаборатории на Всемирной выставке в Москве.

Инженеры Поповы.

Мы, члены кружка «Умелые руки» Болшевской школы № 2, восторгаемся талантом русского умельца. Расскажем всем ребятам. Попробуем сделать что-нибудь подобное.

 

Оригинально, прекрасно. Мне кажется, полезно применить искусство А. М. Сысолятина в Области медицины.

Врач из Казахстана.

Одним словом, здорово, по-уральски, Левша — Сысолятин!

Земляки-уральцы Евдокимов и другие.

Встретилась одна запись не в меру восторженная, высокопарная;

Изделия уральского умельца, — записал посетитель из города Калинина, — по своему значению равны созданию межконтинентальной ракеты.

От этой наивной гиперболы неловко стало Александру Матвеевичу. Он закрыл книгу. Методист взяла книгу из его рук.

— Да вы не смущайтесь. Человек, возможно, и перехвалил, но от души же! А знаете, что сегодня записали?! — И, найдя последний отзыв, прочитала:

Дорогой Александр Матвеевич! Живой, а не выдуманный Левша! Примите восхищение и благодарность от внуков тульского Левши.

...Невыдуманный Левша. А ведь неплохо сказано, Александр Матвеевич, совсем неплохо.

* * *

За полтора месяца, что Александр Матвеевич провел в первый раз на ВДНХ, его посетили люди из пятидесяти шести стран. Мир разглядывал уральские диковины, и ни один из зарубежных гостей не мог припомнить, не мог назвать что-либо схожее с миниатюрами русского Левши ни в своей стране, ни в иных государствах.

В один из октябрьских дней с медлительной торжественностью вошли в третий зал павильона Культуры улыбающиеся индусы. Приложили ладони к груди, наклонили головы в чалмах и, уважительно глядя большими теплыми глазами на Александра Матвеевича, что-то зашептали переводчику.

Он представил их уральцу:

— Ювелиры и мастера резьбы по слоновой кости. Из Кашмира и Раджастана. Читали о вас. Просят, если возможно, посвятить в некоторые тонкости вашей работы.

— От вас у меня секретов нет, — сказал Александр Матвеевич знаменитым мастерам, истоки искусства которых уходят в глубочайшую древность.

Он знал: уже в третьем тысячелетии до нашей эры в бассейне Инда были известны тончайшие по сверлению и шлифовке камней ювелирные изделия, расписная керамика, резьба по слоновой кости. И поныне продолжают славиться в мире индийские миниатюры.