Сказ и сказка - [13]

Вы, конечно, спросите, откуда ежей столько взялось. Как откуда? Это третьи ежи были, пассивные. Сидели они, сидели, что-то скучно им стало: и курить - курили, и сивухи попили. Решили поразмяться.

А тут стражник самый здоровый ежа звезданул по носяре, нос-то и отвалился, а там - пастушонок, тоже подраться захотелось, вот и напялил ежиную одежу. А еж какой-то и завопи: "Измена!". И началось тут братоубийство: ежи друг друга молотят, да еще и стражников. А пастушонок разнылся, побежал домой и хнычет бате: "Батя, бздячки мне дали!" - "Кто?" "Стражники, ити иху в иху!" Батя собрал полцарства и пошел за ребятенка мочалиться. А остальные полцарства пошли за стражников заступаться, родня все-таки. Подбежали ко дворцу, а кого бить-то, непонятно: больно уж куча-мала здоровая, то шлем из нее вылетит, то ежонок маленький, то еще какая дрянь. Почесали в затылках и решили по-простому: бей кого попало, а там видно будет. Так и сделали. Ну а как частокол дворцовский разобрали на колья, так и в царство передвинулись, к плетням поближе. Тут один и орет: "Ты что же забор-то мой дергаешь!" - "Был твой, а стал обчий!" - "Ах, обчий!", и бегом к другому дому, да мало что забор, так еще и все окна перекокал, да еще и дверь с корнем вывернул. А хозяин как увидел, у него аж из ушей дым пошел. Схватил ломик и бегом в следующий дом. Тут и началось. Сначала дома поодиночке ломали, потом всей кучей начали. А тут и до хозяев доперло: лучше уж я сам свой дом раскурочу, чем козел какой-нибудь. Летит шабла трехэтажная на избу, звон, гром, и останутся только столбушки да печка облупленная, да увечные валяются.

Все хаты переколошматили, смотрят, а что это за халупа стоит? А на крыше под петухом флаг вьется. Заходят туда еж самый здоровый и стражников парочка. Там революционеры сидят, у одного гармонь, у другого - баба на коленях сидит, здоровущая, и чай из блюдечка попивает. Остальные самогон разливают. А на стене - лозунг в рамочке: "На чужом горбу в рай въедем". И больно уж ежа покоробило: у гармониста на картузе цветок бумажный, красный. Подходит к нему: "Слышь, что ли, курить давай". Тот мычит только да гармошкой попикивает. "Ты что, спортсмен, что ли?" Другой ему: "Да он не курит, вот вам махорочки". А еж ему: "Ты что, нас за лохов, что ли, держишь? Посмотри, сколько нас". Те в окошко глянули и опупели, а баба аж блюдце уронила да разбила. Клопок из-под стола тут как запищит: "Все берите: и сэм, и махру всю, и бабу забирайте с потрохами". Еж его вынул за шкирку, говорит: "Бабу, значит, забирать?". Смотрит, а у Клопка штаны все мокрые. Плюнул, выкинул его в угол и опять говорит: "Бабу, значит, забирать. Ну, сейчас заберем". Как врубил гармонисту в дышло! А тот, подлюка, гармонью закрывался, так еж прорвал ее и рыгало все тому расквасил. Потом снял гармонь и в окошко зафутболил. Тут все с улицы и ворвались. Всех революционеров отмудохали. А бабе весь зад крапивой исхлыстали, чтоб с говном не водилась. Потом смотрят, а где ж Клопок? Слышат: в подполе кто-то блюет. Вытащили, а он в зюзю пьяный (нажрался в погребе). Взяли флаг и говорят: жри! Тот и сожрал, не поморщился: такой пьянющий, что и калош бы проглотил. А ежи подошли к лозунгу и вместо по "горбу" матом написали.

Тут кто-то возьми и ляпни: "Ну что, конец, все разбомбили!" - "Нет, не все, дворец принцев остался!" - "Давайте покурим и пойдем доломаем!" Покурили и бегом ко дворцу. Смотрят, а там колоба шерудят: уперли из погреба бочонок шпирту и катят десять человек. Катят, да еще и подлизывают, чтоб ни капельки не пропало. Тут волей-неволей опять драка разгорелась: начали ежи с мужиками шпирт у колобов отбивать. А колоба драться не умеют: стали бочками кататься. Много народу подавили: бочка-то здоровенная, да еще и шпирт из нее льется. Лежат все друг на дружке, кто наверху - нормальные, а кто внизу - в ноль ползают. А колоба под шумок все ж таки две кеги умыкнули.

Ну а к вечеру принц из соседнего королевству приперся. Идет себе, песенки посвистывает, стишки под нос бубнит. Только границу перешел, чирк ногой! И упал. Спичкой посветил, смотрит: блевня! Сразу в голове мысль недобрая сверкнула. Подбегает к замку, а там уж и замка-то нет никакого. Везде все пьяные, посередь двора - топчан его фамильный. На нем и ежи, и крестьяне, и стражники вповалку валяются. А на спинке сидит еж с батей пастушка, напротив них - колдун. Все трое, как дягили на ветру, мотаются. Колдун - хлоп! - шарик разноцветный наколдует, а мужик его об ежа лопает. Поржут минуты две, стопочку опрокинут, занюхают ежом, и опять по новой. Принц только рот открыл, а ему сразу: "На-ка штрафняка. Пришел больно поздно", и стакан суют. Тот махнул рукой, выпил, а ему шарик дают: "Закуси, они сладенькие". Принц тут уж совсем с катушек съехал, шарик-то взял и об бошку себе как долбанет и заорал сразу: "У-у-у-у!". И колдун сразу: "Вот, то-то, дошло, наливай-ка ему еще стакашек!". Только выпили, еж и говорит: "Мало". И точно, мало. Народ уж пробуждаться начал, ходят, за голову держатся, воют. Трещит голова-то с похмелья-таки. Кто-то и ляпни: "Пойдем колобов кулачить. У них, поди, шпирта - немерено". Встали все, друг другу уши потерли и ни шатко, ни валко пошли. Дошли до скалы, а там - нора, а в ней - гнезда колобиные. Один орет: "Палить их, сволочей!". Другой: "Чемер-то весь взорвется!", и по хлебалу ему! Чего думать-то, как есть, так и нападем. И один за другим давай в нору сигать, на четвереньках.