Скайуокер и тени Миндора - [24]

И астероидная бомбёжка, подстёгиваемая работой гравитационных станций, была не единственным порождением кошмара. За убийственными штормами последовал град в виде хлынувших отовсюду эскадрилий не менее смертоносных СИД-перехватчиков.

В отличие от своих прямых потомков, «Защитников», имперские перехватчики не обладали таким изобилием достоинств. Они не могли похвастаться крепкой бронёй, не имели щитов или гипердвигателя, однако стяжали себе лавры невероятно быстрых и манёвренных машин, которые, сбиваясь в многочисленную стаю, были способны загнать практически любую жертву. Пилоты республиканских «крестокрылов» и «бритв», заявившиеся к Миндору, к своему ужасу обнаружили здесь крайне опасного противника. Один из командиров звена — само собой, наиболее остроумный и языкастый — не сдерживая эмоций, описал лавину перехватчиков как «наплыв попрошаек, лезущих отовсюду и одновременно».

Посреди бедлама, что вызвали настроенные агрессивно и против всех астероиды, отсутствие щитов обернулось для СИД-перехватчиков преимуществом, поскольку дефлекторы так или иначе игнорировали материальные объекты. Имперские пилоты перекачивали энергию внутрь двигателей, выжимая из механизмов максимум скорости, а также в два счёта перезаряжали конденсаторы лазерных пушек, тем самым обеспечивая более продолжительный огонь. Самих перехватчиков высыпало так много, что схватка между истребителями вылилась в своего рода охоту первианских кровятников на чудо-ястребов, и при этом охотники ещё и периодически покусывали более крупную добычу: крейсеры Новой Республики.

Вот почему никто не удосужился проследить по оптическим датчикам за останками «Правосудия», вот почему ни один военный Республики не стал проверять аварийный канал расчленённого флагмана. И никто из участников боя не услышал, как по этому самому каналу, воспроизводясь зависшим на орбите сигнальным буем, звучал низкий, сверхъестественно спокойный голос.

— Вызывает крейсер Новой Республики «Правосудие» под командованием Люка Скайуокера. Адмирал Кэлбак мёртв. Корабль разбит, спасательных капсул не осталось. Я встал у штурвала и попытаюсь посадить судно над северным тропиком, возле зоны терминатора. Когда это произойдёт, вам надлежит начать поиск выживших, используя координаты на закодированной запасной частоте. Желаю удачи, и да пребудет с вами Сила. Скайуокер, конец связи.

Лишь одному кораблю, неожиданно выскочившему в световом получасе от Миндора, посчастливилось перехватить сообщение. У «Копьеносца», который стараниями имперских грави-мин оказался вырван прямо из гиперпространства, и не оставалось иного выбора, кроме как избегать гущи событий и оценивать обстановку издалека.

Младший лейтенант Девалоу побледнел, стоило ему, выполняя обязанности связиста, уловить передачу с сигнального буя. Когда о сообщении Скайуокера было доложено капитану Тиросску, тот немедленно приказал перенацелить самый мощный из доступных оптических датчиков в сторону планеты, чтобы экипаж смог рассмотреть происходившее у терминатора. Сенсорный набор «Старой чушки» оставлял желать лучшего, но начинка корабля всё же позволила, пусть и с великим трудом, сфокусироваться на изображении падавшего к Миндору искомого «Правосудия», за которым тянулся длинный след, источавший смог. Однако вскоре затаившему дыхание экипажу «Копьеносца» предстала другая картина, в виде распустившегося огромным шаром пламени, что скрыл останки флагмана.

— Ой-ой-ой, — онемел от увиденного Тиросск. Теперь на ум не приходило ни единого ругательства: то, что творилось в душе капитана, было не выразить словами.

— Это было… — Девалоу поперхнулся, и лишь затем продолжил. — Это было «Правосудие»?

— Боюсь, оно самое. — Тиросск рухнул в командирское кресло. — Увы…

— Корабль самого генерала Скайуокера?

— Никто бы не выжил, — безжалостно прокомментировал Тиросск. — Нас разделяет тридцать световых минут. То, что мы увидели в данный момент, произошло полчаса назад.

Девалоу не осмелился больше задавать вопросов. Этого и не требовалось.

— Он умер полчаса назад, — ошарашенно повторил капитан Тиросск, плечи которого вдруг поникли под тяжестью гнетущей ноши. — Люк Скайуокер погиб.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Хан Соло откинулся в кресле, сцепив руки за головой и опустив спинку сиденья так низко, что пришлось упереться коленом в крышку стола, чтобы избежать падения. Уставившись в потолок, Соло уже который раз за день — третий? четвёртый? триста четвёртый? — размышлял, поджидает ли его смерть от скуки.

Вновь и вновь мелькала одна и та же мысль. Хан самоустранился бы без колебаний уже двое суток назад, будь у него такой выбор. Если в галактике поискать что-нибудь более ненавистное ему, нежели «великое» сидение часами напролёт внутри четырёх стен, где приходилось слушать чужое нудное брюзжание, так это сидение посреди комнаты, проводимое под брюзжание мандалорцев.

Ситх побери, да он их просто не выносил!

Хан не считал себя ярым мэндофобом. Он не ненавидел их в целом, невзирая на тот давний злополучный опыт с неким одиночкой, известным мандалорским охотником за головами, который — если справедливость существует, а Великая Сила встала поутру с нужной ноги, — сейчас переваривается желудочным соком сарлакка. Просто из этой шайки «надмолорцев» (надменных самопровозглашённых царей на ратном поле) Хану ещё не встречался такой, кто, выдавая обыкновенное «Доброе утро», действительно желал бы доброго утра. Вместо общепринятого акта вежливости всегда получалось что-то вроде «Надеюсь, утро взаправду выдастся добрым, потому как если ты хоть что-нибудь выкинешь, незамедлительно пострадает твоя миролюбивая кореллианская задница, и ты даже не вспомнишь, в какой галактике её просиживаешь».