Скарлетт - [29]

Она выбрала рюмку, поставила ее рядом с графином, уселась в кресле во главе стола.

После бренди по телу разлилось приятное тепло. Скарлетт вздохнула.

Слава Богу! «Еще одна рюмка, и мои нервы перестанут дергаться». Она наполнила рюмку снова и быстро выпила ее. «Не надо спешить, — подумала она, снова наливая. — Это не по-женски». Мелкими глотками она выпила третью рюмку. «Как мило горят свечи». Золотые огоньки отражались на полированной поверхности стола. Грани пустой рюмки радужно сверкали, когда она поворачивала ее в руке.

Было тихо, как в могиле. Звон стекла, когда она наливала бренди, заставил ее вздрогнуть.

Свечи догорели, графин постепенно опустел, и Скарлетт теряла контроль над собой. С этой комнаты все начиналось. Стол был также пуст, на нем стояли только свечи и серебряный поднос с графином и рюмками. Ретт был пьян. Она никогда не видела его таким пьяным, он воздерживался от спиртных напитков. Он был пьян в ту ночь, несмотря на это, и жесток. Он говорил ей ранящие ее слова, и он больно повернул ее руку так, что она вскрикнула от боли.

Но затем… затем он отнес ее наверх в комнату и овладел ею. Скарлетт ожила после его прикосновения к ней, когда он целовал ее губы, ее шею и тело. Она вся горела, когда он прикасался к ней, она кричала: «Еще…»

Ни одна леди не почувствовала бы такого дикого желания, которое чувствовала она. Скарлетт попыталась не думать об этом, но ей это не удавалось, так как она слишком много выпила.

«Это случилось, — кричало ее сердце, — это действительно было. Я не придумала это».

Мать приучила ее думать, что у леди не может быть животных порывов, но мозг не смог контролировать страстные потребности тела.

Она уронила руки на стол, голову на руки и застонала. Желание и боль заставили ее корчиться, кричать в пустоту, освещенную свечами:

— Ретт, ох, Ретт, ты нужен мне.

Глава 8

Приближалась зима, и Скарлетт с каждым днем становилась все более неистовой. Джо Коллтон выкопал яму для подвала первого дома, но частые дожди помешали заливке фундамента.

— Мистер Уилкс пронюхает, в чем дело, если я куплю у него лес, прежде чем подготовлюсь к строительству, — разумно сказал он, и Скарлетт знала, что он прав.

Может быть, вся идея была ошибкой. День за днем газета рассказывала о катастрофах в деловом мире. Появились хлебные очереди в крупных городах Америки, потому что каждую неделю тысячи людей теряли рабочие места. Зачем она рисковала своими деньгами именно сейчас, в самое плохое время? Зачем она дала Мелли это дурацкое обещание? Если бы только холодный дождь перестал… И дни прекратили бы уменьшаться. Днем она занимала себя работой, но темнота закрывала ее в пустом доме наедине с мыслями. А она не хотела думать, так как не могла найти ответов ни на один вопрос. Как она докатилась до такого? Она ничего не натворила такого, чтобы люди отвернулись от нее. Почему они все так ненавидят ее? Почему Ретт так долго не приезжает домой? Что она может сделать, чтобы поправить положение? Должно же быть что-то, не может же она вечно слоняться из комнаты в комнату по пустому дому, как горошина, гремящая в пустой раковине.

Она была бы рада, если бы Уэйд и Элла приехали к ней, но Сьюлин написала, что они на карантине после ветрянки.

Она могла бы сойтись снова с Бартами и их друзьями. Неважно, что она обозвала Мамми свиньей, она была толстокожей. Одной из причин ее дружбы с «отбросами» было то, что она всегда могла развязывать свой острый язычок при них, и в любой момент, если бы захотела, они бы приковыляли к ней. «Слава богу, я еще не опустилась на такой уровень. Я не поползу теперь к низким созданиям. Просто темнеет очень рано, и ночи такие длинные, и я не могу спать. Все изменится к лучшему, когда прекратятся дожди… когда кончится зима… когда Ретт приедет домой…

Наконец, погода изменилась, установились светлые морозные деньки. Коллтон выкачал воду из ямы для фундамента, и резкий ветер высушил красную глину Джорджии до твердости кирпича. Тогда он заказал цемент и доски для форм, чтобы заливать фундамент.

Скарлетт с радостью покупала подарки. Был канун Рождества. Она купила кукол Элле и всем дочкам Сьюлин. Маленьких куколок, набитых мягкими опилками и с круглощекими личиками, для младших, Сюсси с Эллой получили почти одинаковые куклы с прелестными чемоданчиками, полными красивых платьев. Проблема была с Уэйдом. Скарлетт никогда не знала, что ему дарить. Она вспомнила обещание Тони Фонтейна научить его крутить шестизарядками и купила Уайду собственную пару, с его инициалами, выгравированными на отделанных слоновой костью рукоятках. Со Сьюлин было проще — круглый шелковый ридикюль, который был слишком шикарным, чтобы пользоваться им в деревне, с двадцатидолларовым кусочком золота внутри — хорош для любого случая. Уилл был невозможен. Скарлетт искала и там и сям, прежде чем сдаться и купить ему еще одну кожаную куртку, такую же, как в прошлом году и в позапрошлом. «Главное — внимание», — подумала она.

Она раздумывала долго, прежде чем решила не дарить подарка Бо. Она не сможет пронести его мимо Индии, не получив его обратно нераспакованным. Кроме того, Бо не нуждался ни в чем, горько подумала она. Кредит Уилксов в ее магазине увеличивался каждую неделю.