Скарамуш. Возвращение Скарамуша - [27]

– Лодку, – лаконично потребовал он.

Перевозчик, дюжий негодяй, которого Андре-Луи хорошо знал, вернулся в дом за фонарем и вскоре вышел снова. Спустившись с крыльца, он поднял фонарь, и его свет упал на молодого человека.

– Господи помилуй! – вырвалось у лодочника.

– Вижу, ты понимаешь, что я спешу, – сказал Андре-Луи, посмотрев на его удивленную физиономию.

– Как тут не спешить, когда виселица в Рене уже который день поджидает вас! – прорычал перевозчик. – Коли у вас хватило ума вернуться в Гаврийяк, ступайте поскорее восвояси. Я никому не скажу, что мы виделись.

– Благодарю, Френель. Твой совет полностью соответствует моим намерениям. Именно поэтому мне и нужна лодка.

– Вот уж нет, – решительно заявил Френель. – Язык-то я попридержу, но упаси меня Бог помогать вам.

– Ты вполне мог не узнать меня. Забудь, что ты видел мое лицо.

– Забыть-то забуду, сударь. Но большего от меня не просите. Я не могу перевезти вас через реку.

– Тогда дай мне ключ от лодки, и я переправлюсь сам.

– Одно другого стоит. Не могу. Я буду помалкивать о вашем приходе, но не стану – не могу – помогать вам.

Андре-Луи взглянул на упрямое, решительное лицо лодочника и все понял. Состоя на службе у де Латур д’Азира, этот человек не мог сделать ничего наперекор воле господина.

– Френель, – спокойно сказал Андре-Луи, – если, как ты говоришь, меня ждет виселица, то только смерть Маби толкнула меня на поступок, повлекший за собой этот страшный приговор. Если бы Маби не убили, мне не надо было бы поднимать голос, как я это сделал. Кажется, Маби был твоим другом. Неужели в память о нем ты не исполнишь мою пустяковую просьбу и не поможешь мне спастись от петли?

Лодочник отвел взгляд, и его лицо стало еще угрюмее.

– Я бы помог, кабы смел, но я не смею. – Неожиданно он разразился гневом, словно ища в нем поддержку: – Как вы не понимаете, что я не смею помогать вам? С чего вы вдруг взяли, что бедняк должен рисковать ради вас жизнью? Чего такого вы или ваша братия сделали для меня? Лодку я вам не дам. Поймите же это, сударь, и немедленно уходите – уходите, пока я не вспомнил, что говорить с вами и не донести кому следует – и то опасно. Уходите!

Лодочник повернулся спиной, собираясь войти в дом. Андре-Луи охватила полная безнадежность. Но через секунду она прошла. Он вспомнил про пистолет, который Ле Шапелье почти силой навязал ему перед отъездом из Рена. Тогда он весьма пренебрежительно отнесся к подарку. Правда, пистолет не заряжен, но Френель не знает об этом.

Андре-Луи действовал быстро. Правой рукой он вынул пистолет из кармана, левой схватил лодочника за плечо и повернул к себе.

– Что вам еще нужно? – сердито спросил Френель. – Разве я не сказал…

Он не закончил. Дуло пистолета было на расстоянии фута от его глаз.

– Мне нужен ключ от лодки, Френель. Больше ничего. Либо ты немедленно дашь его мне, либо я возьму его сам, после того как вышибу тебе мозги. Мне бы не хотелось убивать тебя, но я не стану раздумывать. На карту поставлена моя жизнь, и раз один из нас должен умереть, то тебе не покажется странным, если я предпочту, чтобы это был ты.

Френель сунул руку в карман, вытащил ключ и протянул его Андре-Луи. Пальцы его дрожали – скорее от злости, чем от страха.

– Я уступаю насилию. – Он по-собачьи оскалился. – Но не воображайте, будто это вам поможет.

Андре-Луи взял ключ, но пистолет не отвел.

– По-моему, ты мне угрожаешь, – сказал он. – Это нетрудно заметить. Как только я уйду, ты побежишь доносить на меня и направишь по моему следу жандармов.

– Нет, нет! – вскричал лодочник, почуяв опасность. В холодном, зловещем голосе Андре-Луи он услышал свой приговор и испугался. – Клянусь, сударь, я не собираюсь доносить на вас.

– Пожалуй, мне стоит обезопасить себя на твой счет.

– Боже мой! Сжальтесь, сударь! – дрожа от страха, взмолился негодяй. – Я вовсе не хочу причинять вам вред. Я не скажу ни слова. Я не…

– Я бы предпочел положиться на твое молчание, а не на твои уверения. Однако я дам тебе шанс. Возможно, это и глупо, но я терпеть не могу проливать кровь. Ступай в дом, Френель. Иди, старина, а я пойду за тобой.

Когда они вошли в убогое жилище лодочника, Андре-Луи велел тому остановиться.

– Дай веревку, – приказал он.

Френель повиновался.

Через несколько минут лодочник был накрепко привязан к столу, а его рот заткнут импровизированным кляпом из обмотанной шарфом деревяшки.

Прежде чем уйти, Андре-Луи задержался на пороге.

– Доброй ночи, Френель, – сказал он.

Злобный взгляд с немой яростью сверкнул в его сторону.

– Едва ли твоя лодка понадобится этой ночью. Но поутру к тебе наверняка кто-нибудь придет на выручку. А до тех пор постарайся стойко переносить неудобства, памятуя о том, что навлек их на себя собственной неотзывчивостью. Если ты скоротаешь ночь, предаваясь этим размышлениям, то урок не пройдет для тебя даром. Возможно, к утру ты станешь настолько доброжелательным, что и вовсе забудешь, кто связал тебя. Доброй ночи.

Андре-Луи перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

Отвязать лодку и переправиться через быструю, посеребренную лунным сиянием реку было делом нескольких минут. Андре-Луи провел лодку сквозь заросли жухлой осоки, которой порос южный берег реки, спрыгнул на землю, закрепил цепь и, не найдя тропинки, зашагал по сырому лугу отыскивать дорогу.