— Что ты тут делаешь и не могу ли я тебе чем-нибудь помочь? — приветливо спросил его незнакомец, подходя ближе.
— Я выбираю себе коня, — ответил юноша. — Ты стар и опытен и, конечно, знаешь больше меня. Скажи, как мне узнать, какая из этих лошадей самая лучшая?
— Это не так трудно сделать, — сказал одноглазый старик. — Поблизости отсюда течет река. Загони в нее табун и возьми себе того коня, который первым переплывет на другую сторону.
— Спасибо за совет! — радостно воскликнул Сигурд. — Подожди меня здесь, и ты увидишь, что я не останусь неблагодарным.
И он, громко свистя и размахивая руками, погнал табун к реке. Испуганные лошади сгоряча бросились прямо в воду, но поток был широк и стремителен, и все они вскоре повернули обратно к берегу, кроме одного серого жеребца, который, легко борясь с волнами, быстро переплыл на противоположный берег, а потом, видя, что никакой опасности больше нет, так же легко вернулся назад.
— Вот тебе и конь! — рассмеялся одноглазый старик, который неотступно следовал за юношей. — Да к тому же лучший конь на земле, потому что, — добавил он тихо, — он происходит от самого Слейпнира, восьминогого жеребца Одина.
Сигурд обернулся, чтобы спросить незнакомца, откуда он это знает, но, к своему изумлению, увидел, что тот уже исчез. Догадавшись, что с ним разговаривал не простой смертный, он решил никому не рассказывать об этой встрече и, позвав конюхов, приказал им отвести серого жеребца в замок.
Таинственный незнакомец не обманул юношу. Грани — так Сигурд назвал своего скакуна — был быстрее и выносливее любой другой лошади. Он быстро привык к юноше и на каждое ласковое слово молодого хозяина отвечал ему радостным ржанием. Регин с довольной усмешкой смотрел, как Сигурд объезжает Грани, но, когда тот спросил его, похож ли он теперь на слугу, карлик лукаво прищурился и ответил:
— Одна лошадь еще не делает воина. Настоящего воина делает добрый меч.
— Ну, так выкуй мне его, — сказал Сигурд. — Ты искусный мастер, и для тебя это не составит труда.
— Сковать меч для такой руки, как твоя, — большой труд, и для этого действительно требуется настоящее искусство, — отвечал Регин. — Но у тебя будет меч, и такой, лучше которого я еще не делал.
Они пошли к кузнецу, и гном тут же принялся за работу. Несмотря на маленький рост, он был силен и крепок и, как перышком, размахивал огромным молотом. Сигурд видел много мечей, изготовленных Регином, но на этот раз гном превзошел самого себя, и скованный им клинок был намного острее всех тех, которые он делал раньше.
— Ты доволен? — гордо спросил он юношу, внимательно разглядывавшего его работу.
— Не знаю, — отвечал тот. — По красоте твой меч не знает себе равных. Посмотрим, каков он будет в деле.
Он размахнулся и изо всех сил ударил мечом по железной наковальне Регина. Клинок со звоном разлетелся на куски. Сигурд молча посмотрел на гнома.
— Да, ты силен, — покачав головой, сказал Регин. — Ты даже сильней, чем я думал. Придется мне теперь показать все мое искусство!
И он снова застучал молотом. Его второй меч оказался еще лучше первого, но и он сломался пополам при первом же ударе Сигурда.
— Тебе придется искать себе другого мастера, — ворчливо сказал Регин, гася горн и сердито швыряя в сторону молот и клещи. — Для твоей руки мои мечи не годятся.
Разочарованный юноша вышел из кузницы и печально побрел в замок. Гьердис сразу заметила сдвинутые брови сына и спросила его, чем он озабочен.
— Ах, — ответил Сигурд, — мне говорят, что тот не воин, у кого нет доброго меча, а они все ломаются в моих руках, как деревянные.
Гьердис улыбнулась.
— Подожди немного, — сказала она. — Может быть, мне удастся тебе помочь.
Бывшая королева франков прошла в свою опочивальню и вскоре вернулась назад, держа в руках две половинки меча.
— Это клинок твоего отца, Сигмунда, — сказала Гьердис, — сам Один подарил ему этот меч. Он же и сломал его своим копьем. Отнеси эти половинки Регину и попроси сковать их вместе. Тогда у тебя будет меч, который выдержит все удары. Но помни, Сигурд, — добавила она. — Отец, умирая, ожидал, что ты отомстишь за него этим мечом. Этого жду от тебя и я.
Глаза Сигурда заблестели. Он прижал к груди предсмертный дар Сигмунда и побежал обратно к Регину. Гном долго с удивлением рассматривал обломки замечательного клинка, потом, не говоря ни слова, опять разжег горн и поднял с земли брошенные инструменты. Сигурд также молчал, с замиранием сердца ожидая конца работы Регина. Все так же молча взял он немного позже из рук гнома готовый меч, молча ударил им по железной наковальне и только тут вскрикнул от восторга: чудесный подарок отца богов рассек ее пополам и глубоко ушел в землю.
— Я радуюсь за тебя, Сигурд! — воскликнул гном, маленькие глазки которого горели, как угольки. — Но еще больше я радуюсь за себя. Пришло время раскрыть тебе мою тайну.
— Твою тайну, Регин? — переспросил юноша.
— Да, Сигурд, великую тайну, — отвечал карлик, улыбаясь и показывая свои острые белые зубы. — Но скажи мне сначала, любишь ли ты золото?
— А за что мне его любить? — в свою очередь спросил Сигурд. — Я знаю, что у моего отца было много золота. Мать спасла его, и оно хранится у деда Хиальпрека, но я сам никогда не держал его в своих руках. У меня и без золота есть все, что мне нужно!
