Скандальный путеводитель по экономике - [2]

Никакие из этих предположений не оправдались. Реальность вообще редко оправдывает надежды людей, а тем более надежды экономистов.

Первая Мировая Война создала огромный, слегка искусственный, спрос на рабочие руки. Военные продукты следовало производить в большом количестве и быстрыми темпами. Спустя некоторое время, несколько резких политических перемен произошло по миру, в частности, в Российской Империи. Самая радикальная группа людей, когда-либо собиравшаяся на территории этой страны, захватила власть и ухитрилась удержать ее несмотря на малые шансы, делая при этом безумную, плохо информированную и чудовищно неправильную попытку гуманизировать Эпоху Производства (которая морально, если не фактически, была уже в прошлом) – путем внедрения в нее основных христианских ценностей. Из этих ценностей радикалы убрали понятие Бога. Ошибка этой группы (сегодня, спустя сто лет, общемировая ошибка) состояла в уверенности, что христианская этика может работать и без Основного Эксперта По Этим И Другим Вопросам – это как если бы вы были уверены, что скоростной поезд, изящно спроектированный и добросовестно построенный, может работать без электричества. Тем не менее, Социалистическая Революция, давшая понять остальному миру как выглядит социализм в реальности, заставила многих людей в других странах пересмотреть собственное поведение. Если они не хотели новых революций, им следовало начать относится к рабочей силе так, как будто последняя состоит до какой-то степени из существ разумных. Идея была хорошая – но испортила ее неостановимая механизация труда и, как результат, неизменно растущие показатели безработицы. Угнетенные и эксплуатируемые, или же умиротворенные и состоящие в профсоюзах, рабочие массы в любом случае подлежали увольнению. Машины работали быстрее, дешевле и точнее и, поскольку не имели бессмертных душ, были менее обременительны.

Падение, известное в Америке как Великая Депрессия, последовало за большим количеством решений, сделанных в состоянии паники при раздражающих результатах. Воскрешенная Первой Мировой, Эпоха Индустрии была жива, но не могла продолжаться без производства, покупки произведенного, потребления, и снова производства – а это сложно, когда половина потребителей безработны, а две трети газет намекают, что, если подумать, Социализм – не такая уж плохая альтернатива. (Море идеологических нюансов так замутило всем мозги, что никому и в голову не приходило, и до сих пор не приходит, что Социализм, и даже Коммунизм, каким бы утопическим он не казался, были всего лишь братьями, а не антиподами, Капитализма, поскольку они тоже а) требовали занятости большинства в Производстве, б) не приветствовали индивидуальность, и, наконец – в) приносили на жертвенный алтарь атеистического храма выдуманные цифры Валового Национального Продукта.

Десять ли корпораций диктуют свою волю и покровительствуют искусствам, чтоб доказать какие они культурные и гуманные, или одна – никакой разницы в конечном счете. Касательно же странных действий Советов по отношению к собственному населению – а что? От людей, которые открыто отказались от Бога, ангельского поведения ждать не приходится. Можно сохранять порядок в стране с помощью обещаний, подачек, и некоторого количества огнестрельного оружия, а можно с помощью обещаний и большого количества огнестрельного оружия. Это все связано со вкусом и с экономикой общего имеет мало. Да и в любом случае, весь девятнадцатый век не Россия же шумела о гуманизме. О гуманизме шумела Германия.

Период перед Великой Депрессией особо светлым сегодня не представляется. Франция, в силу традиционного государственного легкомыслия, сняла часть проблемы путем пускания крови Германии (репарации и так далее). Зато Германия и Англия приняли удар полностью. Получилась рисковая ситуация – одна из тех, что сами себя разрешают в конце концов, причем трагично, если серьезные меры не приняты быстро. Предложения были сделаны, но решений не поступало. Как всегда, правительства планеты очень долго обсуждали, как примирить тех, кто был уверен, что выиграет от новых мер, с теми, кто думал, что выиграют другие – когда вдруг знаменитое падение акций мгновенно прекратило все эти споры. Падение свершилось.

Последующие несколько лет политики и бизнесмены всех мастей пытались подобрать и собрать в единое целое обломки давно ушедшей эры, той, которую Генри Форд отправил в прошлое. Очевидно было, что благодаря механизации производство простого продукта, роскоши, и всего, что между, нуждалось в гораздо меньшем количестве рук, чем раньше. Но у потребителя не было иного способа иметь доход, кроме как наняться куда-нибудь, где нужны были пара рук и, в специальных случаях, мозги.

Выхода не было. Только малая часть страны могла иметь работу, но вся страна должна была иметь доход, чтобы потреблять продукты этой работы. Ибо экономика все еще была строго индустриальной.

Франклин Делано Рузвельт, родственник Тедди и, несколькими годами позже, близкий друг и собутыльник Сталина, решил что ситуация неприемлема и нужно срочно что-то предпринимать. Человек остроумный и не без политической смелости, он отошел от философии своих предшественников, начав активно искать решение.