Скандальное сватовство герцога - [13]

Как только дверь за Пруденс захлопнулась, Мелисса сунула вазу в руки Люси.

– Я отнесу ей одежду.

Она сгребла вещи и побежала вниз.

– Прошу прощения, – драматично произнес герцог, по-прежнему стоя к ним спиной.

«Да он в ярости», – догадалась Верити. Не любит оказываться в глупом положении. Или выглядеть посмешищем. Джентльмен, врывающийся в комнату юных дам, чтобы спасти их, должен прослыть героем. А спасать девушек от паука – это просто фарс.

– Я понял, что где-то оставил свою трость, и как раз искал ее, когда услышал крик. Решил, что на девушку кто-то напал. – Он снял шляпу.

– Всего лишь огромный паук, – сухо промолвила Верити. – Но мы, естественно, очень ценим ваш галантный поступок. – Она развернула мольберт Джейн к стене. – Вы можете повернуться, ваша светлость.

– Дамы. – Его поклон был верхом элегантности.

Верити понятия не имела, как можно поклониться с сарказмом, но у него получилось.

– Могу я представить вам мисс Ламберт и мисс Ньюнхэм?

Они присели в реверансе, герцог снова отвесил поклон. Вернулась Мелисса. Она закатила глаза, глянув на Верити, но тут же нацепила на лицо сладкую улыбочку и сделала книксен.

– И мисс Тавернер. Леди, это герцог Айлшамский.

«И не смейте спрашивать, как зовут четвертую», – подумала она.

Но он и не собирался этого делать.

– Мои извинения за то, что прервал вас, милые дамы. Хорошего вам дня. – Он нахлобучил шляпу, вышел в дверь, из которой явился, и очень аккуратно закрыл ее за собой.

– Вот это да! – выдохнула Мелисса. – Очень красивый и очень опасный мужчина.

– Как Пруденс?

– Пытается смириться с неизбежным позором. Я сказала ей, что герцог – истинный джентльмен и никогда не посмеет намекнуть на произошедшее.

– Он ушел. – На пороге появилась Пруденс, полностью одетая, но бледная как полотно. – Я видела его через окно твоей спальни, Верити. Кто-нибудь поможет мне с прической? – Она протянула дрожащую руку, и несколько шпилек упали на пол.

– Давай я. – Люси усадила ее в кресло и начала собирать каштановые локоны. – Он ничего не скажет, я абсолютно уверена, – слишком идеален для этого.

– И он никогда не унизится до злословия. – Верити погладила подругу по плечу, пытаясь успокоить. – Герцог просто книжный образец правильного поведения. Не переживай, Пруденс, ты в полной безопасности.

– Но мне ведь наверняка придется встречаться с ним, – заголосила она. – Он узнает меня, и я сквозь землю от стыда провалюсь, точно вам говорю. Даже если он станет хранить молчание, мои щеки будут полыхать огнем при его появлении, и мамаK догадается, что тут что-то нечисто.

– Сомневаюсь, что он рассмотрел твое лицо. – Мелисса бросила многозначительный взгляд на шикарную грудь подруги. – Можешь смело все отрицать, Пру. Скажешь маме, что сражена его титулом и красотой и страстно желаешь соответствовать ему. Кроме того, он в трауре, так что часто видеться вам не придется.

– Хорошо бы. – Пруденс немного воспрянула духом.

Часы пробили четыре. Люси тихо вскрикнула и кинулась собирать ноты, остальные тоже начали складывать вещи в шкаф.

– Оставьте, идите вниз, – поторопила их Верити. – Пруденс, высморкайся. И не забудьте взять трактаты. – Один кюре из благих побуждений прислал ее отцу кучу церковных брошюрок. ПапаK, пролистав одну из них, объявил, что написаны они плохим слогом, неточны и гарантированно превратят любого самого преданного прихожанина в язычника. Верити забрала их в качестве реквизита для своего «читательского кружка», члены которого как раз спускались вниз – шляпки и перчатки на месте, в руках по книжице. – На следующей неделе обсуждаем «Прогресс Пилигрима»! – крикнула она им вслед.

– Но мы читали его сто лет назад, – возразила Мелисса, обернувшись к Верити.

– Точно. А значит, нам не нужно говорить о нем снова, но мы прекрасно знаем, о чем там идет речь, и сможем ответить родителям, если они спросят.

После их ухода Верити занялась гобеленом, однако, сделав несколько стежков, поняла, что неплохо было бы придать Люциферу черты герцога Айлшамского. Она принялась распарывать черные глаза падшего ангела. Голубые будут более вызывающими… В конце концов, этот господин красив, словно дьявол, правда, не так весел. Он упал на землю к ее ногам и теперь, если захочет, может замучить их всех насмерть.

Еще до переезда в Стейн-Холл Уилл узнал, что предлагать мачехе место в карете по воскресеньям бесполезно. Клаудия всегда объявляла о своем намерении поклоняться Божеству – или божествам, она была не готова остановиться на ком-то одном, – общаясь с природой, что казалось Уиллу прекрасным оправданием для продолжительных моционов по окрестностям с корзиной для пикника.

Дети, к своему ужасу, быстро поняли, что теперь, когда они живут с братом, воскресные прогулки по лесам и перекусы у журчащих ручьев придется заменить на посещение церкви, углубленное чтение и образовательные лекции. Они научились не высказывать открытого недовольства по этому поводу, ибо Уилл был непреклонен, и все же в перегруженной карете царила удручающая тишина, когда они впервые отправились в местную церковь во второе воскресенье после визита в старый дворец.

– Бэзил, если тебе не терпится поговорить, будешь читать второй урок вместо меня, – пригрозил Уилл брату, недовольно бубнившему по поводу того, что ему пришлось взять Бенджамина на колени. Этого оказалось достаточно, мальчик быстро захлопнул рот. – И да, мы будем ездить на двух каретах, когда погода испортится или мисс Престон и мистер Кэтфорд решат не идти пешком. Но нагружать прислугу ненужной работой в выходной день нехорошо.