Скандальная связь - [56]

— Софи, когда я сделал вам предложение — или вы думали, что сделал, простите, пожалуйста, что я не поговорил с вами напрямую, — вы и на самом деле хотели выйти за меня?

— Не знаю. Вы были очень холодны, но при сложившихся обстоятельствах оно и понятно. — Она вздыхает. — Жаль в этом признаваться, но я согласилась — или думала, что согласилась, — из жалости к вам, а еще потому, что мне очень симпатична ваша семья. Но вы, справедливости ради надо сказать, в первый раз сделали мне предложение потому, что вам велел лорд Шад, а эта причина для разговора о свадьбе ничуть не лучше. — Она смеется. — Ну и конечно, я очень удивилась, когда вы пригласили меня в постель.

— Что? — Этого я совсем не помню, и, стыдно признаться, первая реакция моя — это острое разочарование, что упустил такую возможность.

— Ну, — она со смехом сжимает мою руку, — вы заговорили про свадьбу, а потом выразили намерение отправиться в постель. Естественно, я решила, что речь идет о нас двоих, но как оказалось, вам просто нездоровилось. Удивительно, что я не выставила себя полной дурой.

— Дураком был я.

Ее ладонь соскальзывает по моему предплечью. Мы стоим, взявшись за руки.

— Нет, Гарри, вы никогда не были дураком.

— Что нам делать, Софи?

— Ну, я собираюсь вернуться в Лондон, в труппу отца. Буду штопать ему чулки, раз уж Амелии удалось ускользнуть. — Она улыбается. — Я буду частенько бывать рядом с «Бишопс-отелем», Гарри.

Надеюсь, мы с вашей матушкой еще не раз попьем чаю вместе.

— Она будет очень рада. Знаете, я собираюсь сделать из «Бишопс-отеля» приличное место. Мне часто приходила в голову мысль, что его можно довести до ума, и тогда в нем будет останавливаться знать, чтобы пропустить бокальчик вина перед тем, как ехать в фешенебельную часть города.

— Ого, да это отличная идея! — Софи сияет от восторга.

— Софи, могу я спросить, как вы намерены поступить с Джейком Словеном?

— С ним я разберусь. Он глуп и мягок, как тесто, и с радостью сделает все, что я скажу.

— А с Чарли Фордемом?

— О, Чарли… — Она печально улыбается. — Не думаю, что мне стоит беспокоиться о Чарли Фордеме, да и вам это тоже не за чем. Я свободная женщина. А теперь, Гарри, мне лучше будет вернуться в «Корабельную».

— А можно… можно, я вас навещу в Лондоне? — Я до жути смущаюсь, и, судя по румянцу, залившему ее лицо, Софи чувствует то же самое.

— Ну конечно. Если вы этого не сделаете, я буду очень разочарована, хотя уверяю вас: я сама буду постоянно путаться у вас под ногами под предлогом визитов к вашей матушке.

— Значит, я еще могу надеяться…

Ее губы сейчас так близко к моим, и непокорный локон, выбившийся из-под шляпки, играет с ветром и касается моей щеки, крепко-накрепко привязывая меня к Софи.

Тут раздается женский голос:

— Софи!

Я оборачиваюсь и вижу высокую угловатую женщину, которая спешит к нам со всех ног. За ней по пятам следует один из лакеев Бирсфордов.

— О Боже, — бормочет Софи себе под нос. Она машет рукой и кричит: — Лиззи! — А мне говорит: — Это миссис Баглглос, секретарь Клер. Мы учились в школе все вместе. Она всегда была пай-девочкой.

Женщина подходит к нам и неодобрительно смотрит на наши сцепленные руки. Запыхавшийся лакей пытается на лету поймать подхваченный ветром парик, но тщетно: парик летит в воду. Волны играют с ним, перебрасывая и так и эдак. В конце концов он привлекает внимание чайки, которая подвергает его тщательному осмотру. Мы все наблюдаем за этим действом.

— Вот дьявол, — сплевывает лакей, когда парик уходит на дно, обретая вечный покой в морской пучине, а чайка как ни в чем не бывало улетает прочь. Старый Хоскинс вычтет из моего жалованья.

— Лиззи, это мистер Бишоп, он…

— Да-да, я знаю. Пойдем, ты должна немедленно вернуться в дом. — Миссис Баглглос очень взволнована и основательно запыхалась.

Софи улыбается:

— Ой, я так не думаю.

— Софи, я настаиваю!

— Ты стала такой же командиршей, как Клер, — говорит Софи. — Что ж, очень хорошо. Я так понимаю, ты не собираешься мне рассказывать, что там стряслось? С детьми леди Шад все в порядке?

— Да, да! Скорее! — Лиззи хватает Софи за другую руку.

— Куда ты меня тащишь, каланча! У тебя же ноги в два раза длиннее моих!

— Не груби! — рявкает миссис Баглглос. — Надеюсь, в следующий раз, когда мы будем давать тебе рекомендации для устройства на работу — что, правда, очень маловероятно, — ты удержишься и не станешь превращать жизнь своих хозяев в такой хаос!

— Я? В хаос? Нет, ты что. Разве ты не слышала, как леди Шад говорила, что я образчик добродетели?

— Софи, хватит ерничать, — вмешиваюсь я. — Миссис Баглглос, прошу вас, успокойтесь. Никому не станет легче, если кто-то из вас подвернет ногу на этих камнях. Давайте поднимемся на набережную.

Софи с некоторой тоской смотрит на море, а потом на меня — уже с улыбкой. Через несколько минут мы вновь оказываемся в доме графа Бирсфорда. В окнах на втором этаже горит свет: все одеваются к ужину.

Дворецкий Хоскинс открывает нам парадную дверь. Дверь, ведущая вниз, на кухню, уже открыта, и оттуда доносятся проклятия и звон посуды — знакомые звуки, которые означают, что ужин почти готов.

Хоскинс оглядывает нас с головы до ног и, видимо, приходит к выводу, что выглядим мы жалко (мы и вправду растрепанные и неопрятные, прогулки на ветру не добавляют человеку аккуратности), однако он велит одному из лакеев сопроводить нас с Софи в небольшую комнатку в торце дома. Миссис Баглглос, качая головой, поднимается наверх.