Скандальная репутация - [3]

— Нет, Кейн, я об этом не задумывалась. И мне кажется, тебя это вообще не должно волновать.

— Ты даже не знаешь, как он живет один.

Беспокойство прокралось в ее душу. Поначалу она интересовалась тем, что происходило в Англии, читала газеты, выпытывала информацию у людей, которые были как-то связаны с компанией ее отца, с ним самим. Но в последние месяцы у нее просто не было такой возможности.

— Ты пересекался с ним? — осторожно спросила Шеннон. Если да, то для нее это стало бы большим сюрпризом. После того как Кейн со скандалом ушел из компании, его встречу с Ранульфом можно было бы назвать только так.

—Забудь об этом. — Он махнул рукой. — Ты права, это не мое дело.

Кейн так много хотел ей сказать. Он чувствовал, как слова переполняли его, но не мог дать им волю. Он отвернулся и угрюмо смотрел через дорогу. Толпа демонстрантов приближалась к ним. Их крики, пение оглушали. Ему пришлось повысить голос.

— К чему это все? — Риторический вопрос. Он уже задавал его утром директору-распорядителю компании после удачных переговоров, которые дали ему право заниматься строительством элитной недвижимости на Лазурном Берегу.

— Они хотят справедливости и понимания, — тихо сказала Шеннон.

Не хотела ли она того же и от него? Поэтому она смотрит на него как на неумолимого тирана, который жестоко с ней обращается? Может, он чего-то не понимает? Ее нежный голос и хрупкая красота очаровали его также, как и любого мужчину. Это злило Кейна. Он не хотел признаваться в своей слабости. Нет, он все прекрасно понимал: ее отец сидел в Лондоне и сходил с ума из-за единственного ребенка, пока самовлюбленный, эгоистичный ребенок колесил по миру и жил в свое удовольствие. Она сама только что призналась в этом. И все же Кейн готов был поспорить, что, заговорив о возвращении домой, он увидел боль в ее небесно-голубых глазах.

—Они неправильно это делают, — сказал он так громко, как только мог, чтобы перекричать галдеж. — Вряд ли они вызовут хоть какую-то симпатию, мешая уставшим людям добраться домой.

На ее бледных щеках заиграл румянец.

—Но они ничего не добьются, если будут сидеть сложа руки и позволят элите дальше управлять ими.

Как не позволила ты? — невольно подумал Кейн. Зная Ранульфа, он ни на минуту не сомневался, что тот требовал безоговорочного подчинения не только от служащих его компании и прислуги, но также и от дочери. Он смотрел на стройную хрупкую девушку, которую безумно хотел, но боялся себе в этом признаться, ощущал ее силу воли и понимал, как трудно ей было жить с отцом, под гнетом которого она задыхалась.

—Я удивлен, что ты не с ними, — ухмыльнулся Кейн. — Не идешь впереди и не несешь знамя свободы...

—Я бы с удовольствием пошла, если бы только...

Она не договорила. Что-то пролетело мимо них. Пустая бутылка со звоном упала на тротуар.

— Мне кажется, пора выбираться отсюда, — твердо сказал он.

— А мне так не кажется.

Острый деревянный брусок, брошенный кем- то из толпы, попал Шеннон прямо в голову. Она вскрикнула и пошатнулась.

Кейн обнял ее за талию и удержал от падения.

— Ты в порядке?

У нее кружилась голова, зрение затуманилось. Она чувствовала, что теряет сознание. «Шеннон!» — откуда-то издалека донесся требовательный голос Кейна, не давая ей окончательно потерять связь с реальностью. С трудом она кивнула.

— Теперь ты будешь меня слушать? — В его голосе слышалась ярость.

— Почему ты на меня злишься? — вяло спросила она. — Почему ты всегда мною недоволен?

— Замолчи и иди! — приказал он. — Ты можешь идти?

— Конечно, могу! — уже более уверенно сказала Шеннон. Единственное, чего она не могла, — это унять дрожь от его прикосновений. Он все еще обнимал ее за обнаженную талию. Ей вдруг захотелось прижаться к Кейну всем телом, ощутить его тепло, наконец почувствовать себя защищенной. Вместо этого она попыталась высвободиться. — Я в порядке. Отпусти меня.

—Тогда идем скорее! — Кейн убрал руку с ее талии, взял ее за локоть и, подняв грязную холщовую сумку, которую она уронила, потащил за собой и затолкал в первое попавшееся пустое такси.

— Почему мы едем на пристань? — спросила Шеннон, после того как Кейн объяснил шоферу, куда ехать.

— Потому что там моя яхта. И ты останешься на ней, пока все не стихнет.

— Яхта? — недоуменно пробормотала она, потирая висок и чувствуя, как накатывает новая волна боли.

Кейн улыбнулся.

— Соединяю приятное с полезным: удовольствие и бизнес.

Такси медленно пробиралось сквозь пробки. Чем ближе они подъезжали к пристани, тем больше Шеннон не хотелось на яхту. Не то чтобы она боялась остаться с Кейном наедине. Ее пугала интимность обстановки, которую подразумевало замкнутое пространство.

— Мне лучше поехать домой, — сказала она, с беспокойством оглядываясь на Кейна.

— И как ты собираешься это сделать? Сесть в автобус? Или вызвать вертолет? — Он догадался, что машины у нее не было. Ее «порше» остался в Англии, как и многие другие вещи.

В словах Кейна был смысл — пробки были ужасные, она не добралась бы до дома даже к вечеру.

— Я пойду пешком, — упрямо возразила Шеннон.

— С шишкой на лбу? — недоверчиво спросил Кейн. — Ты уверена, что сможешь сделать это? — Он засмеялся. — В конце концов, к чему такая спешка? Тебя ждет голодная собака?