Скандал в благородном семействе - [57]

Я хотела было окрикнуть Виталия, но тут увидела, что Павел вытащил мой пистолет-зажигалку и направил его на Дубровина. Тот застыл на месте и пока не двигался. Не давая мужчине одуматься, я тихо подкралась к нему сзади и приставила к его спине еще и свой пистолет.

— Ну вот мы вас и нашли, ненаглядный вы наш отравитель, — прошипела я ему прямо в ухо.

И тут сзади на меня кто-то навалился. На пару мгновений я была ошарашена, и меня успели оттащить немного назад, но я быстро пришла в себя и вновь взяла ситуацию в свои руки, со всей мочи ударив нападающего локтем в живот, для порядка добавив ему еще и ногой в пах. Жора, а это был именно он, скорчился от боли, сложившись пополам.

Я быстро обернулась и увидела, что Дубровин успел за время нашей с Жорой маленькой потасовки отскочить за автомашину и теперь боялся высунуться из-за нее, чтобы не получить пулю в лоб. Он оказался в ловушке — помещение было небольшим, одна дверь находилась позади меня, а вторая — позади Павла. Я подмигнула парнишке, и мы принялись с обеих сторон обходить машину.

— Давай без шуток, Дубровин! — крикнула я, надеясь, что у того хватит ума сдаться. — Тебе все равно некуда деваться.

— А чего мне скрываться? — раздался голос. — Я ничего дурного не делал, это вы вдруг кинулись на меня. Да еще с оружием. К тому же избили моего знакомого.

Значит, решил перебросить вину на меня с Павлом: ничего, мол, не знаю, ничего не видел, никого не убивал. Тьфу. Тоже мне, мужчина.

— Ну раз ты такой хороший, так выходи, я тебя не трону, — отозвалась я, принимая его правила игры.

— Ага, щас, как же! — отозвался Виталик. — Откуда я знаю, кто ты такая.

— А я тебе свое удостоверение покажу, — нажимала я. — Или ты бумажкам не веришь?

На минуту воцарилось молчание. Дубровин наверняка прикидывал, удастся ему смыться или нет, и, решив, что все выходы заблокированы, а против оружия лучше не переть, медленно поднял руки и вышел из-за машины.

— Ну вот так бы давно, — обрадовалась я и направилась к нему.

Следом подоспел Павел и, осмотрев внимательно Дубровина, сказал:

— Да, это тот самый.

— Что тот самый? Ты чего на меня наговариваешь? — сверкнул в его сторону взглядом Виталий, руки которого я уже успела сцепить наручниками. — Кого вы тут ко мне подослали?

— У, гнида! — неожиданно разозлился мальчишка и пнул Дубровина ногой по колену. — Что, думал меня замочить, да не вышло?

В глазах мужчины мелькнула злость, но он быстро придал своему лицу выражение недоумения и продолжил старую песню:

— Да чего ты на меня накинулся? Что я сделал-то?

— Тебе напомнить? — полюбопытствовала я и стала пересказывать ему все, что уже знала.

По окончании моего изложения парень усмехнулся и вдруг сказал:

— Так, значит, он ее все же убил.

— Кто он? — спросила я, понимая, что этот тип сейчас на все пойдет, чтобы только отмазаться.

— Кто-кто… Михаил Зимлиницин, кто ж еще… Он же благодаря мадам Россовой в тюрягу на целую десятку закатил.

— Вот интересно, — пожала плечами я. — А твой друган утверждает, что он-то как раз ничего и не делал. Да и видели-то в доме все равно тебя.

Теперь Дубровин просто озверел и принялся кричать, пиная все вокруг ногами, отчего Павел даже отскочил в сторону.

— У, гнида, сволочь паршивая! — орал он. — Так ведь Мишка мне порошок дал, чтоб я той даме его в шампанское подсыпал, а теперь отнекивается. Тварь гнилая, скотина… — далее последовал поток непечатной лексики, самым приличным из которого было слово «ублюдок».

Я выждала, когда стихнет, и как ни в чем не бывало спросила:

— Так зачем же ты тот порошок брал, коли знал, что друган твой отомстить хочет? А? Или глуп настолько? Сам себя и подставил — убийца ведь ты.

— Да он же сказал, что это снотворное, — после очередной ругани сказал Дубровин. — Он мне еще распинался, что было бы неплохо ее разыграть: мадам усыпить, а потом трахнуть обеих ее дочерей темной ночкой, чтоб знала, как с невиновными людьми поступать. Так что я не в курсе всего случившегося: уговор был, что я просто снотворного добавляю.

— Ну надо же, как все складненько выходит! — начинала злиться я. — Ты не убивал, он не убивал, никто не убивал. А Россова мертва. Может, я ее, по-вашему, грохнула?

— А че, может, и ты, — презрительно глянув на меня, вдруг спокойно произнес Дубровин. — И теперь ищешь, на кого бы свалить.

Это было уже сверх меры, и я, слегка откинувшись корпусом назад, со всего маху врезала наглому типу по роже. Из его носа тут же ручейком потекла кровь.

— Стерва! — пытаясь утереть ее сцепленными руками, гавкнул Дубровин.

— Может быть, но зато своих не подставляю и на других собственную вину не валю, — произнесла я. — Хватит бакланить — чеши в машину.

Посадив Дубровина на заднее сиденье, а рядом с собой Павла, я велела мальчишке, державшему в руке пистолет, присматривать за пленником, и направилась к своей второй, конспиративной квартире, которая что-то уж слишком давно у меня пустовала. Правда, мы иногда собирались в ней с Кирьяновым, чтобы что-то обсудить или решить по делу, но это было далеко не вчера. Сейчас же данное местечко представлялось мне наиболее удобным для того, чтобы оставить в нем одного подозреваемого, а затем добыть другого и свести их наконец вместе. Иначе они по отдельности меня совершенно запутают. А так есть надежда, что молодчики друг на друга ополчатся и мне в конце-то концов удастся выяснить, кто организовал и кто совершил убийство.