Скандал в благородном семействе - [43]

Немного успокоив старушку, я проводила ее в дом, слегка растолкала прислугу, чтобы те нашли что-либо успокоительное, и, сев рядом, принялась ждать. Уехать сейчас я не могла: если Светлана вернется, мне обязательно нужно быть тут, чтобы иметь возможность поговорить с ней.

Я, конечно, рисковала, ведь в это самое время секретарша Вера могла сообщить своему парню, что я его разыскиваю. Если он в чем-то виновен, то, скорее всего, сразу исчезнет. Если нет, то поможет спрятаться своему другу, предупредив его обо всем происходящем.

С каждой минутой все больше и больше нервничая, я поняла, что если не выпью сейчас пару чашек кофе, то просто взорвусь. Попросив кухарку сделать мне спасительного напитка, я встала и начала прохаживаться перед окнами, не зная, чем себя развлечь.

— Что будет, когда она вернется? — теребя свои руки, но уже приходя в себя, спросила Анна Николаевна.

— Еще не знаю. Мне сначала потребуется побеседовать с ней и выяснить, почему же все-таки Павел скрывается, а она его прикрывает.

Мы обе почти одновременно вздохнули, понимая, что нам предстоит длительное ожидание, ускорить которое не было никакой возможности.

* * *

— Светлана, где ты была? — первой закричала Анна Николаевна при виде въезжающей во двор машины. — Где Павел?

От такой встречи Света растерялась, вышла из машины, даже не захлопнув дверцу, и нерешительно направилась к нам навстречу. Я тоже поспешила к ней.

— Что случилось? — не понимая причину такого беспокойства, спросила Света.

— Татьяна Александровна сказала, что… — начала было бабушка, но я прервала ее и взглядом показала, что желала бы поговорить с девушкой наедине, а уже потом поведаю обо всем и ей.

Анна Николаевна тяжело вздохнула и нехотя поплелась в дом. Я же подхватила Светлану под руку и повела в сад.

— Что вы делаете? — упиралась она. — Что вы на меня так набросились?

Я резко остановилась и, настойчиво посмотрев девушке в глаза, пояснила:

— У меня к тебе несколько вопросов, и я надеюсь, что ты ответишь на все. Во-первых, мне интересно знать, где сейчас находится Павел? И не говори, что ты не в курсе, я не поверю. Второй вопрос: почему он скрывается? Тебе это тоже должно быть известно. Ну и третий… Впрочем, с ним потом.

Светлана немного испугалась и, не скрывая своего удивления, произнесла:

— Но я же вам в прошлый раз сказала: я не знаю. Что вы к нам цепляетесь? Ищете себе преступника, ну и ищите.

— Если твой милый не объявится, то преступник успеет благополучно срулить за рубеж. Благодаря вашей непонятной скрытности, между прочим. Разве ты не понимаешь, — я схватила девушку за руку, — что делаешь своему Паше только хуже. Если он не виновен, ему ничего не будет. Или он все-таки виновен?

Из глаз девочки ручейками хлынули слезы.

— Да пошли вы! — злобно сверкнув глазами, вскричала она. — Сначала мать житья не давала, теперь и вы взялись. Ничего я не знаю, ничего не видела! И Павел мой тут ни при чем. А теперь оставьте меня в покое!

Света резко развернулась и ринулась в дом. Я не стала ее догонять, понимая, что в таком состоянии она ничего не скажет. Сев на стоящую неподалеку скамью, я попыталась успокоиться и подумать.

Почему же Света так не желает передо мной раскрыться? Павел об этом попросил? Вполне может быть. Или он все же ее мать и убил? Девочка же сейчас призналась, что мать житья ей не давала. Хотя, может, именно потому, что она боится потерять свое счастье, что кто-то вновь попытается помешать быть им с Павлом вместе, Светлана и стала воздвигать вокруг себя стену неприступности, не желая посвятить в личное хоть кого-то из близких? Бедный ребенок.

Мне стало невыносимо жаль эту приятную девочку, которая замкнулась в себе и стала воспринимать любое слово в свой адрес агрессивно. Виной всему была ее семья, а более всего — мать, не желавшая понять ее чувств. Выпытывать у Светланы что-то о парне теперь бесполезно — она ни за что не скажет.

Немного подумав, я направилась в дом. Рассказав Анне Николаевне, что ее внучка не желает ничего говорить, я попрощалась с ней, попросив сразу же в случае чего сообщать мне новости. Затем направилась к себе домой, чтобы прослушать пленку, надеясь, что Павел договаривался со Светой о месте встречи и я еще смогу его отыскать.

Я перемотала кассету и включила «воспроизведение».

Первой записалась беседа о каких-то занятиях и уроках между Светланой и ее подругой. Затем Россовой-младшей позвонили из компании и попросили сделать копии каких-то бумаг. И, наконец, с ней связался ее ненаглядный.

«— Паша, ты где? — произнес взволнованный, почти детский голосок на нежное приветствие.

— Это неважно, — отвечал юношеский голос, — ты, самое главное, не переживай, радость моя. У меня все хорошо.

— Я соскучилась. Почему ты не появляешься? Почему не звонишь? Я тебя искала-искала… — чувствовалось, что девушка вот-вот разрыдается.

— Прошу тебя, не плачь, — стал успокаивать ее Павел. — Все это временно, пройдет. Как там движется расследование убийства твоей мамы?

На несколько секунд между молодыми людьми воцарилось молчание, и я даже услышала, как колотится мое собственное сердце. Наконец Света заговорила: