Скандал у озера - [102]

– А теперь поговорим об Эмме! – он вернулся к первоначальной теме. – Вы заставляете меня болтать попусту. Я понимаю, что ваши мысли занимают сейчас разные творческие планы. Вот только еще не прошло и недели, как ваша сестра упокоилась на кладбище. Не следовало бы выказывать к ней неуважение, а вы так или иначе это делаете.

Он снова ударил ладонью по столу. Внезапно сестры увидели в его лице незнакомое им прежде выражение. За изможденными чертами и морщинами благодаря блеску в глазах и волевому выражению лица можно было разглядеть в нем прежнего мужчину.

– Нам очень тяжело, – сокрушалась Сидони. – Ведь мы с Жасент знали Эмму лучше, чем ты. Обстоятельства ее гибели действительно очень странные. Как бы тебе сказать…

Заметив, что сестра колеблется, покраснев от смущения, Жасент сделала ей знак замолчать. Она чуть склонилась к Фердинанду и посмотрела на него в упор своими бирюзовыми глазами.

– Ты имеешь право все знать, дедушка. Поэтому слушай внимательно, это непросто объяснить. Тебя это может шокировать.

– Говори же! – отрезал Фердинанд. – Не сахарный – не растаю, девочка моя!

Сен-Прим, дом Матильды, тот же день, два часа спустя

Жасент застала Матильду за развешиванием белья. Сначала она тщетно стучала в приоткрытую дверь, а затем обошла дом, сад и две небольшие деревянные пристройки на заднем дворе, пока не увидела хозяйку.

– Боже милостивый, у меня гости, какой приятный сюрприз! – воскликнула Матильда. – Подходи, я почти закончила.

– Я вам помогу.

– Хорошо, но доставь мне удовольствие, прекрати уже эти чопорные выканья. Я в таком возрасте, что могла бы быть твоей бабушкой. Обращайся ко мне на «ты».

– Извините… извини, я привыкла обращаться так к пациентам в больнице.

Матильда кивнула, зажимая в зубах прищепку. Она наклонилась, чтобы взять из большой корзины две наволочки. Жасент тем временем достала несколько носовых платков. Все они были в серую и бежевую клетку, кроме одного – самого маленького, в цветочек и с каемкой цвета весенней зелени.

– Паком забыл его у меня. Мне не терпелось увидеться с тобой, чтобы поговорить об этом. В прошлый понедельник он ел у меня дома. Когда он вытер лицо этим платком, я поинтересовалась, где он достал такую красивую вещь. Если верить словам Пакома, он взял его в сумке твоей сестры. Еще он сказал, что твоя сестра плакала. Сердце сразу запрыгало у меня в груди. Вот только как можно узнать от него что-либо наверняка? Он мог увидеть, как Эмма плачет, еще задолго до трагедии. Увы, он не захотел говорить, где нашел сумку. А потом пришла его мать и едва не закатила скандал, словно я отобрала у нее ребенка.

– Боже мой, он сохранил ее платок, – слабым голосом прошептала Жасент, теребя в руках шелковую ткань. – Матильда, безумство озера утихло, вода отступает, но в моей семье буря продолжается. И успокоится она еще нескоро. Я узнала кое-что об Эмме.

– У тебя есть время со мной поговорить?

– Да, конечно, мне нужна твоя светлая голова.

Выражение «светлая голова» заставило Матильду рассмеяться. Прижав корзину к бедру, она повела свою гостью в дом. Внутри их встретил приятный аромат жаренных на медленном огне овощей и милый беспорядок. На диване дремал кот, а проход от печи к столу загораживала вязанка хвороста.

– Сегодня после обеда я ходила прогуляться, – сказала хозяйка, будто оправдываясь за ералаш. – Хотела собственными глазами увидеть, как спадает вода, а заодно поискать кое-какие растения. С таким-то солнышком природа быстро вступит в свои права. Хочешь стаканчик карибу? Или, может быть, чаю?

– Карибу. Это придаст мне храбрости.

Женщины уселись в задушевной полутьме комнаты, освещенной единственным окном, на которое падала тень от церкви.

– Только что, – начала девушка, – мы с Сидони рассказали дедушке правду об Эмме – он разгневался, с другой стороны, он никогда не верил в несчастный случай. Дедушка сказал, что глупо было не предупредить полицию. Несмотря на все, что я ему объяснила, он сделал вывод, что Эмма покончила жизнь самоубийством. Он довольствуется наличием прощального письма и отчаянием Эммы после того, как она поняла, что беременна… В общем, ты знаешь эту историю. Он обвиняет во всем нашего отца, и, после того как я узнала, на что тот способен, меня это ничуть не удивляет. Но это еще не все!

Придя в возбуждение, Жасент, обливаясь слезами, рассказала Матильде о произошедших накануне событиях: о своем разговоре с доктором Мюрреем и о признаниях Альберты. Она закончила рассказ упоминанием о Пьере Дебьене, об их воссоединении и возрождающейся любви, а также о своем окончательном возвращении в Сен-Прим.

– Если вы попали на остров Кулёвр, то, возможно, это было неслучайно, – заметила Матильда, лукаво улыбаясь. – Некоторые утверждают, что этот остров – обитель злых духов, но я в это не верю. Остров вас примирил. И я очень этому рада, моя красавица. Не позволяй печали разрушить твое счастье. Трагедия, которую в юности пережила твоя мать, не должна помешать быть счастливой тебе. Знаешь, я всегда чувствовала, что между Шампленом и Альбертой существует какая-то тайна. И этот человек, твой отец, все это время жил с неспокойной совестью, которая и вызывала приступы гнева. И вот теперь нарыв лопнул. Ты узнала, какова история твоего появления на свет, но ты должна двигаться дальше. День за днем твои страдания будут уменьшаться, и в конце концов ты освободишься от них.