Скандал с Модильяни. Бумажные деньги - [31]

– Это тот случай, когда ты окажешь услугу сам себе, если ни о чем таком не напишешь. Она обязательно передумает.

– Рад слышать. Я и сам пока собирался придержать новость.

– Тогда что станет гвоздем твоей публикации?

– «Саманта Уинакр призналась, что влюблена». Так пойдет?

– Да, спасибо, Джим. Скоро увидимся. Эй… Погоди секундочку! Она сказала тебе, в кого влюблена?

– Его зовут Том Коппер. Я даже встретился с ним. На вид – пронырливый малый. На твоем месте я бы опасался за свою роль ее агента.

– Спасибо еще раз.

– Не за что. Пока.

Джо с грохотом бросил трубку на телефонный аппарат. Они с Уайтвудом обменялись услугами и остались на равных. Но не в этом состояла главная причина его огорчения. Абсолютно неправильно со стороны Сэмми было сообщить газетчику, что она отвергла сценарий, без окончательного согласования со своим агентом.

Он встал из-за стола и подошел к окну. Посмотрел на привычный транспортный бардак на улице: машины были припаркованы, несмотря на запрещающую двойную желтую разметку, вдоль тротуара. Каждый считает себя исключением из правил, подумал Джо. Офицер дорожной полиции шествовал мимо, не обращая внимания на многочисленные нарушения.

На противоположной стороне улицы рано вышедшая на работу проститутка предлагала себя мужчине средних лет в солидном костюме. Ящики с дешевым шампанским заносили в подсобное помещение стриптиз-клуба. В проеме дверей закрытого кинотеатра восточного вида тип с короткими черными волосами и в крикливом наряде продавал нечто в маленьком пакетике изможденной и явно давно не мывшейся девице, рука которой тряслась, когда она протягивала ему деньги. Узкое лицо и прическа ежиком делали девушку чуть похожей на Сэмми. О боже, что ему делать с Сэмми? Как поступить?

Ключевой фигурой стал этот парень. Джо вернулся за стол и прочитал наспех записанное имя на листке блокнота: Том Коппер. Если она действительно влюблена, то попала под его влияние. А значит, это он хочет ее ухода из кино.

Люди нанимали Джо, чтобы он помогал им делать деньги. Люди, наделенные талантом. Джо никогда не мог разобраться, что это такое – талант. Знал лишь одно: он сам его лишен начисто. Но подобно тому, как Джо не смог бы заработать себе на жизнь актерской игрой, его клиенты ничего не смыслили в делах. Он был им нужен, чтобы читать тексты контрактов, вести переговоры об оплате, давать советы по рекламным акциям, находить хорошие сценарии у хороших режиссеров. Словом, служить одаренным, но наивным людям проводником в джунглях шоу-бизнеса.

Вот и в случае с Самантой его обязанностью было помогать ей зарабатывать. Но не здесь крылся реальный ответ на одолевавшие его вопросы.

Правда заключалась в том, что агент становился кем-то гораздо более значительным, чем просто бизнесменом. В разное время Джо приходилось становиться то мамочкой, то папочкой, то возлюбленным, то психиатром. Он с готовностью подставлял плечо, чтобы на нем поплакаться, вносил за своих клиентов залоги, выручая из-под ареста, нажимал на скрытые пружины, чтобы замять дела, связанные с наркотиками, без выдвижения обвинений, исполнял роль семейного консультанта для супружеских пар. Во фразе «я помогаю актерам зарабатывать» таился куда более глубокий смысл, чем могли слышать посторонние.

Хотя защита неопытных людей от акул составляла важнейшую часть работы. А мир Джо буквально кишел акулами. Продюсеры, дававшие актеру роль, зарабатывавшие на фильме кучу денег, а актеру предоставлявшие гадать, как оплатить аренду квартиры в следующем месяце. Самозваные гуру, проповедовавшие нелепые религии и вегетарианство, занимавшиеся медитацией или астрологией, выкачивали из звезд добрую половину их доходов. Сомнительные организации и нечистоплотные бизнесмены, соблазнявшие звезду публично поддержать их, выкачивали потом все до последнего пенни, рекламируя свою связь со знаменитым актером, используя его репутацию и образы.

Джо опасался, что Том Коппер принадлежал к числу этих акул. Все произошло подозрительно быстро. Этот тип едва успел появиться ниоткуда, но внезапно стал полностью контролировать жизнь Сэмми. И если в муже она действительно нуждалась, то в новом агенте – нисколько.

Он принял решение. Склонился над столом и нажал на кнопку зуммера вызова.

В динамике с легким хрипом позвучало:

– Слушаю вас, мистер Дэвис.

– Будьте любезны, зайдите ко мне немедленно, Энди.

Дожидаясь, он прихлебывал кофе, успевший совершенно остыть. Эндрю Фэйрхолм – сам он предпочитал произносить свою фамилию Фэрхэм – был ушлым малым. Джо он напоминал себя самого в молодости. Сын актера, снимавшегося только в эпизодах, и столь же неудачливой концертной пианистки, он рано осознал, что не обладает талантом. Но все же успел подцепить неизлечимый вирус шоу-бизнеса, стал агентом и помог паре весьма посредственных рок-групп добиться финансовых успехов. Почти сразу после этого Джо пригласил его на работу в качестве личного помощника.

Энди вошел без стука и сел напротив стола. Он выглядел привлекательным молодым человеком с длинными, но опрятными темно-русыми волосами, в костюме с широкими лацканами пиджака и в рубашке с узором из крошечных Микки Маусов. Он учился в университете и пытался культивировать прононс выходца из высших слоев общества. Агентству Джо он приносил несомненную пользу, самим присутствием придавая ему более современный имидж. Острый ум и свойственное молодым чутье на модные тенденции хорошо дополняли опыт Джо и его всем известную профессиональную ловкость, чтобы не сказать – хитрость.