Скальпель доктора Менгеле - [20]

— Трех… Нет, четверых. Нет. Точно — пять! — Князев выставил перед собой ладонь. — Их было пять, хозяин. Как пальцев, хи-хи, на руке.

Человек в белом халате медленно прошелся по комнате, взглянул на корешки книг и вплотную приблизился к Игорю.

— Ты — настоящая находка. Для психиатра. А я — хирург.

— Понимаю.

— Вот и отлично, что понимаешь, — старик вернулся к столу, вытащил из украшенной красным крестом коробки шприц и сунул его в карман халата. — Мне кажется, ты хотел избавиться от головы?

— Было такое желание, но я уже передумал. Глупо…

— Вовсе нет! — доктор подошел к стене нажал кнопку. — Иди за мной. Не пожалеешь.

Игорь вошел в открывшуюся дверь и оказался в большом, ярко освещенном помещении. От обилия белого цвета и множества слепящих ламп пришлось зажмуриться. Хирург воспользовался этой. Молниеносно выхватив шприц, он всадил иглу в шею Князева и надавил на поршень.

— Что вы делаете? — Игорь дотронулся до бус и покачнулся. — Зачем?

— Слишком много вопросов, — доктор подхватил готово рухнуть бомжа, подвел к одному из операционных столов и легонько толкнул в плечо. — Укладывайся, мой друг. Твой сон будет крепким и долгим.

— Сон, — улыбаясь, прошептал Игорь, вытягивая ноги. — Сон…

— Да, — хирург бережно поправил свисшую со стола руку пациента. — Освежающий сон. После него ты проснешься совсем другим. Абсолютно обновленным.

Подкатив к операционному столу тележку с инструментами, хирург натянул на руки резиновые перчатки и взял нож для вскрытия.

Игорь умер без мучений, во сне. Извлекая из его развороченной груди сердце, доктор насвистывал «Прощание славянки». Багровый комок того, что при жизни гнало гнилую кровь Князева по венам и артериям, был уложен в специальную емкость. После этого хирург направился к телефону, установленному неподалеку от входа и снял трубку.

— Сергей! Мне нужен мастиф. Нет, не самый крупный. Подбери среднюю особь и будь готов мне ассистировать.

Закончив разговор, он взял емкость с извлеченным из Игоря трофеем и направился в дальний конец лаборатории. Урча, как сытый кот заработал электродвигатель. Плавно поднялся вверх прозрачный экран, разбивавший помещение на две неравных части. Оказавший на другой половине, человек в белом халате замедлил шаг и с благоговением посмотрел на четырехногую стойку, собранную из никелированных трубок. Под ней размещалась хрустальная, наполненная зеленой жидкостью амфора. Особого внимания заслуживала конструкция, помещенная в амфору. Плоские, изготовленные из желтого металла и покрытые вязью причудливых иероглифов кольца образовывали сферу. Вопреки законам физики она не тонула, а удерживалась точно на середине этого своеобразного аквариума. Доктор остановился у стойки и протянул руку к цели своего короткого путешествия — ножу, весьма странной формы и пропорций, целиком откованному из металла белого цвета.

Его плавно изогнутая рукоятка напоминала лук. Мелкие насечки на ней были сделаны скорее ради красоты, чем для удобства. Они заставляли рукоятку сверкать и переливаться.

Толщина короткого лезвия в верхней его части достигала сантиметра, а внизу было тонким, как бритва. Несмотря на праздничный вид, в умелых руках этот нож мог превратиться в оружие способное наносить страшные раны.

Пальцы хирурга повисли в воздухе, так и не коснувшись ножа.

— Божественно! — прошептал он. — Божественно и непостижимо… Этим можно любоваться до бесконечности.

Он взял еще не успевшее остыть сердце и сжал его обеими руками. Брызнула кровь. Лезвие и рукоятка ножа впитали ее капли так быстро, словно были губкой. Жидкость внутри амфоры забурлила, а сфера начала вращаться. Стойку окутал холодный голубой туман. Выжатое, как лимон сердце Князева шлепнулось на пол, а хирург, наконец, взял нож и уставился на свою руку. Рукоятка утонула в тонкой резине перчаток и коже, срослась с фалангами указательного пальца и костями ладони, став продолжением кисти. При малейшем повороте руки лезвие принимало разные формы. Удлинялось и укорачивалось, становилось широким и узким, делалось длинным и острым как игла. Вдоволь налюбовавшись на эти метаморфозы, владелец таинственного ножа вернулся к операционному столу. Одним движением превратил лезвие в тонкое сверло и ткнул его в висок трупа.

— Универсальный инструмент, мечта любого хирурга, прошептал он на ухо Игорю. — Сейчас, друг мой ты испытаешь на себе чудодейственную мощь скальпеля Менгеле!

11

Лязгнула металлическая дверь. Агранов вошел в камеру изолятора временного содержания и смерил ее постояльцев критическим вглядом.

— Ну, братцы-кролики, очухались?

— Твоими молитвами, майор, — ответил Семенцов. — Что дальше?

— Не знаю, — пожал плечами Агранов. — Что прикажете мне с вами делать? Микошин — мужик серьезный и способен наказать наглецов, вторгающихся в его владения. Он проследит за тем, чтобы вы получили по заслугам.

— Вторгающихся? — улыбнулся Виталий. — Ты бы еще сказал нарушающих суверенитет! Отпустил бы нас, Дима…

— Мы больше так не будем, — с плаксивыми нотками в голосе поддержал друга Семенцов.

— Зачем все-таки поперли на рожон? — спросил майор. — Не верю, что только по пьяной лавочке.