Скалолазка и Камень Судеб - [50]

– В Андалусии есть много мистических и загадочных мест, – поведала неутомимая соседка. – Каждый человек, заботящийся о своем сознании, обязан посетить их.

Она говорила о сознании как о какой-то вещи! «Заботится»… Словно его можно завернуть в тряпочку, спрятать в сундук, а по праздникам доставать, чтобы установить связь с космосом!

– Посмотрите, – тем временем произнесла Роза, доставая из сумки альбом. Она открыла его, и я с удивлением обнаружила там довольно неплохие карандашные зарисовки.

– Это вы рисовали?

– Ну а кто же, милочка? Кто же, как не я? – Она начала листать страницы, и я убедилась, что в трясину псевдорелигий затянуло очень неплохую художницу. – Это Ущелье Грез. Если провести там неделю и три раза в день жевать вереск, то можно увидеть картины далекого прошлого. Эпизоды из жизни иберов и кельтов. Не увидит только тот, кто не верит… А это мавританская башня Салясат Арбаа. Там живут призраки замученных крестоносцев. Видите, они летают вокруг нее?

Она перевернула лист. На следующей странице был изображен небольшой холм, лишенный растительности. На нем стояли три прямоугольных камня, сложенные буквой «П».

– Что это?

– Очень древнее и зловещее сооружение. Мертвенный Мегалит. Он стоит высоко в горах Кордильера-Пенибетики.

– Чем же он примечателен?

– Холодом смерти, веющим от него… – Она сделала большие глаза. – За все время, что он известен людям, на холме, на который опираются камни Мегалита, не прижился ни единый кустик, ни единая травинка. Какие-то ученые брали анализы, а потом делали разные опыты. И определили, что в той земле нет даже бактерий. Такое впечатление, что земля, на которой установлен Мегалит, проклята для всего живого.

Я уставилась на рисунок. Непривычно сумасшедшая скорость, с которой летел поезд, продолжала вызывать легкое онемение в груди. Но мне казалось, что оно проистекает от рисунка, на который я смотрела. Лысая земля, а на ней – тройка тяжелых плит.

«Мертвенный Мегалит», – повторила я про себя, словно пробуя эти слова на вкус.

– Кто установил эти камни?

– Доподлинно неизвестно. Как и неизвестно, для чего они служили… А теперь извините меня, милочка. Ваше общество было очень приятным, но вынуждена покинуть вас.

Я сперва подумала, что будет остановка, Роза встанет и, забрав многочисленные сумки, покинет вагон. Даже начала оглядываться. Но поезд скорости не снижал, а Роза не собиралась покидать кресло.

– Я должна выйти из тела, чтобы прочесть одну важную мантру в безвоздушном пространстве, – пояснила она, заметив мое недоумение.

– Надеюсь, вы еще вернетесь? – уточнила я, желая знать, сколько тишины мне отпущено.

– Естественно. Мне же нужно сойти в Малаге!

В очередной раз чмокнув череп на перстне, она сложила руки в замок, закрыла глаза и беззвучно что-то зашептала. Я наконец получила в свое распоряжение немного времени. Встала с кресла и прогулялась до тамбура. Остановилась возле окна.

Фотографии с айсберга я оставила Эрикссону. Пришлось вернуться за ними на пристань, с которой меня сбросил Саша, и собрать все, что не унесло ветром. Новые отпечатки заказать не успела, но у меня осталась пленка-негатив.

Я достала ее из кармана, бережно расправила, чтобы не наделать царапин. Подняла и посмотрела на свет потолочной лампы.

Кадры хорошо знакомы – прямо как страницы семейного альбома. Я успела их выучить, перебирая фотографии по поводу и без повода. Единственное неудобство – мелко очень…

Просмотрев пленку от начала до конца, отыскала кадр с ледяной стелой, которая изображала этапы странствий Фенрира. Долго вглядывалась, но толком ничего не увидела. Слишком мелко для меня – близорукой работницы архива.

А кадр крайне важен. Когда Роза показывала свои рисунки, у меня возникла догадка, связанная с этим снимком. Где бы достать лупу, чтобы изучить его как следует?

Тут, наверное, негде. Нужно добраться до Малаги, и там, в пункте «Проявка за час» отпечатать все заново.

На том и порешила.

Сотовый телефон я благополучно уничтожила еще в номере лондонского отеля. Вроде удобное изобретение, но по сигналу с его антенны можно запросто вычислить местонахождение хозяина. Я пару раз уже горела на таком спецэффекте. Поэтому еще в самолете решила обойтись без мобильника. Прибыв в Мадрид, купила телефонную карту, по которой можно звонить со стационарных аппаратов. Там они имелись на каждом углу. Выследить меня теперь практически невозможно. По крайней мере, я надеялась на это.

В вагоне скоростного поезда стационарный телефон находился неподалеку от тамбура, прямо за небольшим баром. Я набрала код России и телефонный номер. Терпеливо ждала, пока женщина возьмет трубку. Она никогда не торопится. Некоторое время вслушивается в трели, словно пытаясь вычислить по ним фамилию звонящего. Затем не спеша идет к аппарату… Она всегда говорила мне: «Если звонящий не дождался ответа и бросил трубку, значит, дело у него было несрочное и поверхностное. Следовательно, нет нужды с таким человеком и разговаривать».

– Алло? – произнес знакомый голос.

– Бабушка! Это я, Алена!

– А-а, привет, мелкая!

– Бабуль! – обиделась я. – Не называй меня так. Давно уже не мелкая. Выросла, побывала замужем, развелась!