Скала - [29]

— Тогда я рекомендую вам связаться с ним, а потом — со мной.

— Что, черт возьми, все это значит, мистер Маклауд?

Фин проигнорировал вопрос:

— Имя Джон Сиврайт вам что-нибудь говорит?

Адамс не задумался ни на секунду:

— Нет, не говорит. Вы собираетесь объяснить мне, в связи с чем меня допрашивают?

— Ранним утром двадцать шестого мая на улице, примыкающей к Лейт-Уок, был найден тридцатитрехлетний юрист, специалист по правам собственности. Его задушили, подвесили на дереве и выпотрошили. Как вы знаете, всего три дня назад здесь, на острове Льюис, Ангуса Джона Макритчи постигла почти в точности такая же участь.

Воздух толчком вырвался из горла Адамса:

— И вы хотите знать, не я ли разъезжаю по Шотландии, потроша людей? Я? Это смешно, мистер Маклауд. Просто смешно.

— Разве я смеюсь, мистер Адамс?

Тот посмотрел на Фина с напускным недоверием.

— Я спрошу Роджера, что мы делали в тот вечер. Он вспомнит: он более организованный, чем я. Могу я еще чем-то вам помочь?

— Да. Я хотел бы знать, за что Ангел Макритчи избил вас.

— Ангел? Так вы его называете? Да он отправится скорее в преисподнюю, чем в рай! — Адамс нахмурился. — Я уже сделал официальное заявление.

— Я его не слышал.

— Сейчас уже нет смысла расследовать нападение, ведь преступник теперь вне досягаемости даже для вас.

— Просто расскажите мне, что произошло, — Фин старался не выказывать нетерпения. Но что-то в его тоне все же задело Адамса, который опять вздохнул, на этот раз еще более театрально:

— Одна из ваших местных газет — «Гебридиан» — опубликовала статью о том, что я приехал на остров, чтобы организовать демонстрацию против ежегодной охоты на птенцов олуши на Ан-Скерр. Там убивают около двух тысяч птиц. Люди забираются на утесы и душат беззащитных бедняжек, пока родители птенцов, как безумные, кружат рядом, оплакивая своих малышей. Это жестоко. Бесчеловечно. Даже если это традиция, то ей не место в цивилизованной стране в двадцать первом веке.

— Если опустить лирику и перейти к фактам…

— Я полагаю, что вы, как и все в этом богом забытом месте, за сохранение традиции. Это как раз то, чего я не мог ожидать: ни один человек на острове не поддержал меня. А я рассчитывал привлечь местную оппозицию, чтобы пополнить наши ряды.

— Мясо птенцов считается деликатесом. Это может казаться вам варварством, но птиц забивают так, что они умирают почти мгновенно.

— Палками с петлей на конце и дубинками? — Адамс скривил губы в отвращении.

— Они очень эффективны.

— Откуда вам знать?

— Вообще-то я тоже этим занимался.

Адамс скривился, будто проглотил лимон:

— Значит, обсуждать это с вами было бессмысленно.

— Хорошо, а теперь не могли бы мы вернуться к нападению?

У Адамса снова зазвонил мобильный, и он ответил:

— Адамс… А, это ты, — он понизил голос. — Вы в Уллапуле? Отлично. Когда прибывает паром? Я встречу вас у терминала, — он смущенно глянул на Фина. — Слушай, я перезвоню тебе позже: у меня сейчас полиция. Да, снова, — он закатил глаза. — Хорошо. Чао.

Адамс бросил телефон на кровать и извинился, хотя вовсе не чувствовал себя виноватым.

— Ваши демонстранты приезжают?

— Да, если хотите знать. Это не секрет.

— Сколько?

— Нас будет двенадцать — по одному на каждого члена команды охотников.

— И что вы будете делать? Устроите лежачую забастовку перед траулером?

— Очень смешно, мистер Маклауд, — Адамс опять скривился. — Я знаю, что мы не сможем остановить их. По крайней мере, не в этом году. Но мы можем повлиять на общественное мнение. В нашем распоряжении пресса и телевидение, и мы вещаем на всю страну. Если мы сможем убедить шотландское правительство отозвать их охотничью лицензию, то тогда все это станет незаконным. Таким, как вы, просто запрещено будет ходить на утесы и убивать бедных птиц.

— И вы сказали все это в интервью «Гебридиан»?

— Да, сказал.

— Это сделало вас популярным.

— Моей ошибкой было позволить им напечатать мою фотографию. Потерял анонимность.

— И что же произошло?

— Я отправился в Несс разведать ситуацию. Обычно траулер отплывает из Сторновэя, но мужчины Кробоста едут туда из Порт-оф-Несса. Я хотел сделать несколько фотографий местности — так, на всякий случай. Допускаю, что было несколько неосмотрительно остановиться на ланч в «Кросс Инн»: кто-то узнал меня по фотографии в газете. И знаете, мистер Маклауд, я не привык, чтобы со мной так разговаривали.

Фин подавил непрошеную усмешку:

— Вы с кем-то там говорили?

— Я пару раз заблудился и был вынужден спрашивать дорогу. Последний человек, с которым я говорил до нападения, был из маленькой гончарной мастерской под Кробостом. Странный господин, такой заросший. Я не уверен, что он был трезв. Я спросил, как мне найти дорогу к гавани. Он объяснил, и я вернулся к машине. Она стояла всего лишь в двадцати ярдах ниже по дороге. Вот тогда-то это и произошло.

— Что именно?

Адамс поерзал на кровати и вздрогнул — Фин не смог понять, от воспоминаний или от боли.

— Меня обогнал белый фургон. «Форд-транзит» или что-то в этом роде. Забавно, но я в тот день уже видел его пару раз. Думаю, он следовал за мной, ожидая подходящего момента. Короче, фургон съехал на обочину прямо передо мной, водительская дверца открылась, и из автомобиля вышел крупный мужчина, в котором я потом опознал Ангуса Макритчи. Мне показалось, что в фургоне были и другие люди. Но сам я больше никого не видел.