Скачок мысли - [18]

— Как?! — Скуновер пошарил в кармане и обнаружил, что у него нет ключей.

— Наверно, Янг запер её, когда увидел Адама, — предположил Мак.

Тут Феликс, не тратя времени, поднял пистолет и двумя оглушительными выстрелами вышиб замок.

Попав внутрь, они быстро окружили установку, на которой, разглядывая своих новых врагов, словно Кинг-Конг, висел Янг. К счастью, ему ещё было далеко до Адама — мальчик, выпрямившись в полный рост, стоял на самой верхушке.

Оказавшись под дулами трёх пистолетов, Янг сдался. Без шпаргалки, которую полицейские обычно носят с собой, Феликс оказался в затруднительном положении: он забавно запинался, перечисляя положенные при аресте предостережения. Янг угрюмо слушал.

— Надо же, — сказал Феликс Делмару, — у меня даже нет наручников, чтобы надеть на него.

— Ничего, Феликс, найдём что-нибудь в этом роде. — Делмар посмотрел вверх и улыбнулся Адаму. «Спасибо за трансляцию, сынок», — подумал он. «Не стоит», — «услышал» в ответ голос Адама.

Три гомо сапиенс и один гомо новус сидели за столом на кухне особняка Скуновера. «Сапиенсы» пили кофе, «новус» апельсиновый сок.

Рут всё ещё дулась.

— Дело вовсе не в том, что вы вывели меня из игры, а в риске, которому подвергали Адама. Ведь Янг — убийца, к тому же крупный, физически сильный человек.

— Риск был невелик. Рут, — убеждал её Делмар. — Мы же находились рядом и были вооружены. Как видишь, никто не пострадал. И уж куда рискованнее была бы ситуация, доведись Адаму давать свидетельские показания в суде.

— Прежде чем Феликс унесёт запись, мне бы хотелось послушать её. Надо знать наверняка, действительно ли сознался Янг. В конце концов ты ведь любитель, Делмар, дилетант, а с дилетантами просто беда: чаще всего они просто не дотягивают.

— Да? То-то мне казалось, что вы, профессионалы, только и делали, что дотягивали. Особенно когда рассиживали здесь, вели бесконечные дебаты и пытались уговорить меня отправиться в суд. Вам, видно, и в голову не приходило, что существуют другие возможности. Вот я и ушёл. Разбудил Адама, он мысленно подстроился к вашему спору. Ему тоже не понравилась идея Джуна объяснять в суде теорию Мака. Вот мы и решили сделать по-своему. Нашему варианту не откажешь в логике.

— А я-то подумала, что ты просто рассердился на меня.

— Так оно и было. По крайней мере поначалу. И когда ты отправилась спать, мы посвятили в наш план Мака. Затем мы все вместе отправились в лабораторию и подключили несколько дополнительных микрофонов к громкоговорителю. Их переключатель и магнитофон поместили в люльке, так что Адам мог включить всю систему в нужный момент.

Мак вызнал распорядок дня Янга — он рано появлялся в лаборатории. Словом, мы поджидали его в нужном месте и в нужное время. Остальное вы знаете. Всё сошло довольно гладко, как считаете?

— Папа, ты оставил незапертой дверь. Хорошо, что я уже был внутри, ведь Янг запер за собой дверь, когда вошёл внутрь.

— О, да! Ну что же, это небольшой сбой.

Рут сделала глоток кофе и решительно поставила чашку на стол.

— Вы, конечно, знаете, что должно быть на плёнке?

— Разумеется, — сказал Делмар. — Голос Янга, который признаётся в одном убийстве и сообщает, что сейчас совершит второе.

— Угу. Будем надеяться, что и Янг предполагает то же самое. И будем надеяться, он сделает дополнительное заявление, прежде чем узнает, что на плёнке записан только его голос и больше ничей.

— Какая разница?

— Большая. Если Бад захочет употребить плёнку в качестве вещественного доказательства, ему придётся удостоверить её подлинность. А он вряд ли пойдёт на это, учитывая все обстоятельства.

— Но почему же?

— Потому что только он знает, откуда там взялись незаписанные куски, но не сможет объяснить этого. Ведь Бад прекрасно понимает, что, кроме нас шестерых, никто не знает о телепатических способностях Адама. Он также отдаёт себе отчёт, что в нынешних обстоятельствах никто из нас не признает этого. Таким образом, они с Янгом должны будут выложить всё начистоту. Но Янг, если догадается, сможет использовать эту информацию так, как вам и не снилось. Он сможет использовать её для подкрепления версии о собственной невменяемости мол, в тот момент, когда он болтал языком, у него были галлюцинации.

— Он не сделает этого.

— Наверняка сделает! Будь я его адвокатом, обязательно подсказала бы такую линию поведения. А что? Вот плёнка, представленная окружным прокурором, — на ней Янг беседует сам с собой, говорит какие-то безрассудные вещи... Что противопоставит этому Бад? Может, он скажет, что стёр на плёнке избранные места? Или, может, он встанет рядом с Янгом и скажет, будто тоже слышал «голос», прекрасно зная, что мы — все четверо — будем молчать? Нет, сэр. Такие трюки вряд ли помогут окружному прокурору благополучно миновать очередные перевыборы. А всё потому, что — дилетанты!

— Подожди минутку, Рут, — вставил Маккивер. — Я считал, что мы сделали довольно сильный ход. Янг-то не подозревал, что в лаборатории установлены микрофоны.

— Ну, разумеется, Мак. Ты рассуждаешь, как самодовольный петух: мол, это хорошая идея, потому что она мне нравится и потому что для её воплощения нужно много хитроумных приспособлений. Но значит ли это, что всякий дурак поступил бы иначе?